Тема природы в творчестве Ф. И

Главная тема тютчевской поэзии - человек и мир, человек и Природа. Исследователи Тютчева говорят о поэте как «певце природы» и видят своеобразие его творчества в том, что «у одного Тютчева философское восприятие природы составляет в такой сильнейшей степени самую основу видения мира». Более того, как отмечает Б.Я. Бухштаб, «в русской литературе до Тютчева не было автора, в поэзии которого природа играла бы такую роль. Природа входит в поэзию Тютчева как основной объект художественных переживаний».

Мир в представлении Тютчева - это единое целое, но не застывшее в «торжественном покое», а вечно меняющееся и в то же время подверженное вечному повторению во всех своих изменениях. Исследователи говорят о «неслучайности» «пристрастия поэта к переходным явлениям в природе, ко всему, что несет с собой изменение, что в конечном итоге связано с понятием «движения».

Своеобразие тютчевских пейзажей отчетливо видно в стихотворении, созданном в родовом имении Овстуг в 1846 г.:

Тихой ночью, поздним летом,
Как на небе звезды рдеют,
Как под сумрачным их светом
Нивы дремлющие зреют...
Усыпительно-безмолвны,
Как блестят в тиши ночной
Золотистые их волны,
Убеленные луной...

Анализируя это стихотворение, Н. Берковский точно подметил, что оно «держится на глаголах: рдеют - зреют - блестят. Дается как будто неподвижная картина полевой июльской ночи, а в ней, однако, мерным пульсом бьются глагольные слова, и они главные. Передано тихое действование жизни... От крестьянского трудового хлеба в полях Тютчев восходит к небу, к луне и звездам, свет их он связывает в одно с зреющими нивами… Жизнь хлебов, насущная жизнь мира, совершается в глубоком молчании. Для описания взят ночной час, когда жизнь эта полностью предоставлена самой себе и когда только она и может быть услышана. Ночной час выражает и то, насколько велика эта жизнь, - она никогда не останавливается, она идет днем, она идет и ночью, бессменно...».

И в то же время вечная изменчивость природы подчиняется другому закону - вечной повторяемости этих изменений.

Интересно, что Тютчев не раз в письмах называет себя «врагом пространства». В отличие от фетовских пейзажей, его пейзажи открыты не столько вдаль, в пространство, сколько во время - в прошлое, настоящее, будущее. Поэт, живописуя мгновение в жизни природы, всегда представляет его как звено, связующее прошлое и будущее. Отчетливо эта особенность тютчевских пейзажей видна в стихотворении «Весенние воды» :

Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят -
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят...

Они гласят во все концы:
«Весна идет, весна идет!
Мы молодой Весны гонцы,
Она нас выслала вперед!»

Весна идет, весна идет,
И тихих, теплых майских дней
Румяный, светлый хоровод
Толпится весело за ней!..

В этом стихотворении дана вся картина весны - от раннего, мартовского ледохода - до теплого, веселого мая. Все здесь исполнено движения, и не случайно доминируют глаголы движения: бегут, идет, выслала, толпится. Настойчиво повторяя эти глаголы, автор и создает полную динамики картину весенней жизни мира. Ощущение радостного обновления, веселого, праздничного движения вносит не только образ бегущих вод-гонцов, но и образ «румяного светлого хоровода».

Нередко в той картине мира, которую рисует Тютчев, за настоящим отчетливо проступает древний облик мира, первозданные картины природы. Вечное в настоящем, вечную повторяемость природных явлений - вот что пытается увидеть, показать поэт:

Как сладко дремлет сад темно-зеленый,
Объятый негой ночи голубой!
Сквозь яблони, цветами убеленной,
Как сладко светит месяц золотой!..

Таинственно, как в первый день созданья,
В бездонном небе звездный сонм горит,
Музыки дальней слышны восклицанья,
Соседний ключ слышнее говорит...

На мир дневной спустилася завеса,
Изнемогло движенье, труд уснул...
Над спящим градом, как в вершинах леса,
Проснулся еженощный гул...

Откуда он, сей гул непостижимый?..
Иль смертных дум, освобожденных сном,
Мир бестелесный, слышный, но незримый,
Теперь роится в хаосе ночном?..

Ощущение единства мировой истории, «первого дня творенья» и настоящего, возникает не только потому, что в картине мира доминируют образы «вечных» звезд, месяца, ключа. Основное переживание лирического героя связано с услышанным им в ночной тишине таинственным «гулом» - «озвученными» тайными мыслями человечества. Истинная, тайная, скрытая в дневной жизни суть мира приоткрывается лирическому герою, обнаруживая нераздельность первоосновы вселенной - древнего и вечного хаоса - и мгновенных мыслей людей. Важно отметить, что описание красоты и гармонии мира в первой строфе предстает как «завеса» над подлинной сутью Вселенной - скрытым за «завесой» хаосом.

Тютчевское понимание мира во многом оказывается близким представлениям античных философов. А. Белый не случайно назвал Тютчева «архаическим эллином». Русский поэт в своем понимании мира, человека, природы «чудесным образом, до странности близко родствен» древним античным философам - Фалесу, Анаксимандру, Платону. Его знаменитое стихотворение 1836 г. «Не то, что мните вы, природа» отчетливо обнаруживает это родство миропониманий:

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...

Представляя природу единым, дышащим, чувствующим живым существом, Тютчев оказывается близким античным мыслителям, например, Платону, который называл мир в его целостности одним видимым животным.

Резко выступая против своих оппонентов, не признающих в природе живое существо, Тютчев создает образ дышащего, живого, мыслящего, говорящего живого существа:

Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.

Образ природы в этих стихах действительно «чудесно близок» представлениям древних философов о дышащем мире (идея Анаксимена), идеям Гераклита о множестве солнц, которое древний философ отождествлял с днем, полагая, что каждый день всходит новое солнце.

Утверждая свое представление о природе, Тютчев говорит и о «голосе» природы, и о неотделимости человека от этого мира. Эта неразделимость человеческого «я» и природного мира также роднит поэта с античными философами и резко разобщает его с теми современниками, кто не способен ощутить своего слияния с природой:

Лучи к ним в душу не сходили,
Весна в груди их не цвела,
При них леса не говорили,
И ночь в звездах нема была!

И языками неземными,
Волнуя реки и леса,
В ночи не совещалась с ними
В беседе дружеской гроза!

В стихотворениях Тютчева можно увидеть и другие представления, которые позволяют назвать поэта XIX века «архаичным эллином». Подобно Платону, он воспринимает мир как грандиозный шар и вместе с тем как «одно видимое животное», вмещающее в себя всех других животных, к которым античный философ относил и звезды, называемые им «божественными и вечными животными». Это представление и делает понятными тютчевские образы: «влажные главы звезд», «глава земли» - в стихотворении 1828 г. «Летний вечер»:

Уж солнца раскаленный шар
С главы своей земля скатила,
И мирный вечера пожар
Волна морская поглотила.

Уж звезды светлые взошли
И тяготеющий над нами
Небесный свод приподняли
Своими влажными главами.

При этом, важно отметить, что не только природа и человек исполнены жизни в поэзии Тютчева. Живое у Тютчева - время («Бессонница», 1829), живые - сны (это стихия, властвующая по ночам над человеком), живым и страшным существом предстает Безумие, наделенное «чутким ухом», челом, «жадным слухом» («Безумие», 1830). Живым, особенным существом - исполином предстанет позднее и Россия в тютчевских стихотворениях.

Исследователями творчества Тютчева уже была отмечена близость представлений о мире Тютчева и Фалеса: прежде всего представления о воде как первооснове бытия. И действительно: основные стихии, которые Тютчев, подобно древним философам, признает первоэлементами вселенной: воздух, земля, вода, огонь, не только противостоят друг другу, но и способны превращаться в воду, обнаруживать свою водную природу. Это представление ярко проявилось и в стихотворении «Летний вечер»:

Река воздушная полней
Течет меж небом и землею,
Грудь дышит легче и вольней,
Освобожденная от зною.

И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ея
Коснулись ключевые воды.

Здесь вода предстает как первоэлемент бытия, она составляет и основу воздушной стихии, и наполняет «жилы» природы, и, текущая под землей, омывает «ноги» природы. Ощущение живого потока, водных струй стремится передать Тютчев, описывая все составляющие Вселенную стихии:

Хоть я и свил гнездо в долине,
Но чувствую порой и я,
Как животворно на вершине
Бежит воздушная струя <...>
На недоступные громады
Смотрю по целым я часам, -
Какие росы и прохлады
Оттуда с шумом льются к нам.

В стихах Тютчева струится лунное сиянье («Опять стою я над Невой...»), движется волной воздух («Утихла биза... Легче дышит...», 1864), льются солнечные струи («Смотри, как роща зеленеет...», 1854, «В часы, когда бывает...», 1858), льется в глубину души сумрак («Тени сизые смесились...», 1851). Сама метафора бытия тоже имеет водную природу - это «ключ жизни» («К Н.», 1824; «Летний вечер», 1828).

Явления природы почти всегда очеловечены в стихотворениях Тютчева. Солнце глядит исподлобья («Неохотно и несмело», 1849), вечер обрывает венок («Под дыханьем непогоды...», 1850), «в кисти винограда / Сверкает кровь сквозь зелени густой». Среди тютчевских метафор не только уже отмеченные «влажные главы звезд», глава земли, жилы и ноги природы, но и помертвелые очи Альп («Альпы»). Лазурь небесная может смеяться («Утро в горах»), полдень, как и солнца,- дышать («Полдень», 1829), море - дышать и ходить («Как хорошо ты, о море ночное...», 1865). Мир природный наделен своим голосом, своим языком, доступным для понимания человеческого сердца. Один из тютчевских мотивов - разговор, беседа явлений природы между собой или с человеком(«Там, где горы, убегая...», 1835; «Не то, что мните вы, природа...», 1836; «Как весел грохот летних бурь...», 1851).

И в то же время природа - не обычное существо. Среди постоянных эпитетов в пейзажных стихотворениях Тютчева - слова «волшебный» («Дым», 1867, и др.) и «таинственный» («Как сладко дремлет сад темно-зеленый...» и др.). И почти всегда природные явления наделены колдовской силой - Чародейка Зима («Чародейкою Зимою...», 1852), колдунья зима («Графине Е.П.Растопчиной»), холод-чародей («Давно ль, давно ль, о Юг блаженный...», 1837), север-чародей («Глядел я, стоя над Невой...», 1844). Так, в одном из самых известных тютчевских стихотворений Чародейка Зима наделяет лес сказочной красотой, погружает его в «сон волшебный»:

Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит -
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.

И стоит он, околдован, -
Не мертвец и не живой -
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой <...>

Колдовством объясняет поэт и красоту солнечных летних дней («Лето 1854»):

Какое лето, что за лето!
Да это просто колдовство -
И как, прошу, далось нам это
Так ни с того и ни с сего?..

О колдовской силе природы свидетельствует и ее способность очаровывать человека. Тютчев пишет именно об «очаровании» природы, ее «обаянии», причем, слова «очарование» и «обаяние» обнаруживают свой исконный смысл: обольстить, обворожить. Старинное слово «обавник» (обаянник) означало «чародея», напускателя «обаяния». Природа обладает обаяньем, той красотой, которая подчиняет сердце человека, привлекает его к природному миру, околдовывает его. Так, вспоминая о «волшебном» лесе, Тютчев восклицает:

Какая жизнь, какое обаянье,
Какой для чувств роскошный, светлый пир!

То же слово передает всю красоту ночной Невы:

Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.

Но, в свою очередь, природа сама способна испытывать чары высших сил, также наделенных способностью «напускать обаяние»:

Сквозь лазурный сумрак ночи
Альпы снежные глядят;
Помертвелые их очи
Льдистым ужасом разят.

Властью некой обаянны,
До восшествия Зари,
Дремлют, грозны и туманны,
Словно падшие цари!..

Но Восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец -
Первый в небе просветлеет
Брата старшего венец.

Удивительная красота природы может представать как воздействие колдовских сил: «Ночью тихо пламенеют / Разноцветные огни./ Очарованные ночи, / Очарованные дни».

Жизнь мира, природы в поэзии Тютчева подчиняется не только таинственному колдовству, но и непонятной для человека игре высших сил. «Игра» - еще одно характерно тютчевское слово в его пейзажах. Глагол «играть» почти неизменно сопутствует тютчевским описаниям - и природных явлений и человека. При этом «игра» понимается как полнота жизненных сил, а не как актерство (или «лицедейство»). Играет звезда («На Неве», 1850), природа («Снежные горы», 1829), жизнь («Тихо в озере струится...», 1866), играет с жизнью и людьми юная, полная сил девушка («Играй, покуда над тобою...», 1861). Играет - гром (в самом, вероятно, известном тютчевском стихотворении):

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.

Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.

С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной, и шум нагорный -
Все вторит весело громам.

Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

В этом стихотворении «игра» - центральный образ: играют небесные силы, гром и солнце, им весело вторят птицы и горный ключ. И вся эта радостная игра земных и небесных сил предстает как следствие игры богини Гебы, богини вечной юности. Характерно, что в ранней редакции не было образа «игры»: гром только весело «грохотал», хотя ощущение полноты жизни, полноты природных сил выразил поэт и в первоначальном варианте текста:

Люблю грозу в начале мая,
Как весело весенний гром
Из края до другого края
Грохочет в небе голубом.

Но законченность, цельность этой картине весеннего буйства сил придает именно образ «игры», объединяющей в единое целое мир земной и небесный, природный и божественный.

Играющая природа - мотив, который тоже основан на представлении природы живым существом. Но, важно отметить, «игра» - свойство только высших сил. Антитезой «игре» природы, полноте ее жизненных сил выступает «сон» - свойство более примитивного мира. Играют горы и небо - дремлет земля:

Уже полдневная пора
Палит отвесными лучами, -
И задымилася гора
С своими черными лесами.

<...>И между тем как полусонный
Наш дольний мир, лишенный сил,
Проникнут негой благовонной,
Во мгле полуденной почил, -

Горе, как божества родные,
Над издыхающей землей,
Играют выси ледяные
С лазурью небе огневой.

Как справедливо отметили исследователи творчества Тютчева, поэт не раз живописует грозу. Возможно, потому, что гроза воплощает то состояние природной жизни, когда виден «некий жизни преизбыток» («В душном воздуха молчанье...»). Тютчева особенно привлекает - и в жизни природы, и в жизни человека ощущение полноты бытия, когда жизнь исполнена страстей и «огня», «пламени». Именно поэтому и идеал человеческого существования для Тютчева соотносится с горением. Но в поздней лирике Тютчева гроза воспринимается не как игра богов и стихий, а как пробуждение демонических природных сил:

Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.

Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.

Не случайно в этом стихотворении нет и образов играющей природы и играющих богов. Гроза уподобляется своей антитезе - сну, вялому, безотрадному. Столь же не случайно природа утрачивает и свой голос: гроза - это беседа глухонемых демонов - огненные знаки и зловещая тишина.

Тютчев, как и античные философы, главными элементами бытия почитает Вражду и Любовь. Высшие силы чаще всего враждебны человеку. И между собой явления природы находятся в явной и скрытой вражде. Миропонимание Тютчева можно передать с помощью его же образов: поэт стремится показать «съединенье, сочетанье, роковое слиянье и поединок роковой» всех сил бытия. Враждуют между собой Зима и Весна («Зима недаром злится...»), запад и восток. Но в то же время они - неразделимы, они - части единого целого:

Смотри, как запад разгорелся
Вечерним заревом лучей,
Восток померкнувший оделся
Холодной, сизой чешуей!
В вражде ль они между собою?
Иль солнце не одно для них
И, неподвижною средою
Деля, не съединяет их?

Вражда не отменяет ощущения единства бытия, его слитности: Солнце объединяет мир, красота мира источником имеет - Любовь:

Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом.

Поют деревья, блещут воды,
Любовью воздух растворен,
И мир, цветущий мир природ ы,
Избытком жизни упоен <...>

В этом стихотворении ярко проявилась одна из особенностей тютчевских пейзажей: постоянными глаголами, участвующими в описании природы, становятся «блещут» или «сияют». Эти глаголы у Тютчева несут особенную смысловую нагрузку: они утверждает идею единства - слияния, слитности воды и света, природы и солнца, каждого природного явления и солнца:

Весь день, как летом, солнце греет,
Деревья блещут пестротой,
И воздух ласковой волной,
Их пышность ветхую лелеет.

А там, в торжественном покое,
Разоблаченная с утра,
Сияет Белая гора,
Как откровенье неземное.

Тот же смысл и те же идеальные значения содержит и эпитет «радужный» или синонимичный ему «огнецветный». Они означают абсолютность слияния земли и неба, солнца и земной природы.

Отчетливо ощущая природу как некую извечную, живую силу, Тютчев стремится заглянуть за скрывающую ее завесу. Каждое природное явление обнаруживает это полное жизни существо:

Не остывшая от зною,
Ночь июльская блистала...
И над тусклою землею
Небо, полное грозою,
Все в зарницах трепетало...

Словно тяжкие ресницы
Подымались над землею,
И сквозь беглые зарницы
Чьи-то грозные зеницы
Загоралися порою...

Обращаясь к А.А. Фету, Тютчев написал в 1862 г.: «Великой Матерью любимый, / Стократ завидней твой удел - / Не раз под оболочкой зримой / Ты самое ее узрел...». Но и ему самому в полной мере была свойственна эта способность «узреть» Великую Матерь - Природу, ее тайную суть под зримой оболочкой.

Ту незримую силу, которая стоит за каждым природным явлением, можно назвать Хаосом. Подобно древним грекам, Тютчев воспринимает его как живое существо. Это - первооснова бытия, скрываемая в дневной жизни тончайшим покровом и пробуждающаяся ночью и в непогоду в природе и в человеке. Но сам Хаос Тютчев не поэтизирует, идеал мироустройства он соотносит с другим понятием - «строй», т.е. с гармонией:

Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.

Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе <...>

Именно отсутствие этого «строя» в жизни человека - «мыслящего тростника» и вызывает горькое раздумье поэта. Называя человека «мыслящим тростником», поэт подчеркивает и его родство с природой, принадлежность ей и одновременно его особенное место в природном мире:

Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.

Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник.

«Музыкальные» образы (певучесть, хор, мусикийский шорох, созвучье) передают суть таинственной жизни мира. Природа не только живое, дышащее, чувствующее, единое существо, но внутренне гармоничное. Каждое природное явление не только подчиняется единым для всех законам, но и единому строю, единой гармонии, единой мелодии.

Однако Тютчев поэтизирует и нарушение «вечного строя», когда в «строгий чин» природы врывается «дух жизни и свободы», «вдохновения любви». Описывая «небывалый сентябрь» - возвращение, вторжение лета, горячего солнца в осенний мир, Тютчев пишет:

Словно строгий чин природы
Уступил права свои
Духу жизни и свободы,
Вдохновениям любви.

Словно, ввек ненарушимый,
Был нарушен вечный строй
И любившей и любимой
Человеческой душой.

Среди постоянных образов, используемых поэтом в его описании природных явлений, можно назвать «улыбку». Улыбка для поэта становится воплощением наибольшей интенсивности жизни - и человека, и природы. Улыбка, как и сознанье, - знаки жизни, души в природе:

В этом ласковом сиянье,
В этом небе голубом
Есть улыбка, есть сознанье,
Есть сочувственный прием.

Интересно отметить, что Тютчев стремится показать мир, как правило, в два высшие момента его жизни. Условно эти мгновения можно обозначить как «улыбку упоенья» и «улыбку изнуренья»: улыбка природы в момент переизбытка сил и улыбка изнуренной природы, улыбка прощания.

Улыбка природы и составляет истинную суть природы. Исследователи отмечают, что в лирике Тютчева можно найти как бы разные образы мира: мира гармоничного, пронизанного солнцем, мира мертвого, застывшего, мира грозного, бурного, в котором пробуждается хаос. Но столь же точным представляется и другое наблюдение: Тютчев стремится запечатлеть мир в его высшие моменты. Такими высшими моментами представляются расцвет и увядание - рождение, возрождение мира весной и осеннее увядание. И тот и другой мир исполнены «очарования»: изнеможенье, усталость природы - столь же неизменная тема тютчевской поэзии, как и весеннее возрождение. Но, важная деталь, Тютчев, стремясь передать очарование природы, говорит о ее улыбке - торжествующей или усталой, прощальной:

Гляжу с участьем умиленным,
Когда, пробившись из-за туч,
Вдруг по деревьям испещренным,
С их ветхим листьем изнуренным,
Молниевидный брызнет луч!

Как увядающее мило!
Какая прелесть в нем для нас,
Когда, что так цвело и жило,
Теперь, так немощно и хило,
В последний улыбнется раз!..

Столь же значима для Тютчева и способность природы плакать. Слезы - такой же знак подлинной жизни для Тютчева, как и улыбка:

И святое умиленье
С благодатью чистых слез
К нам сошло как откровенье
И во всем отозвалось.

Психология - это наука о душе, наука о познании внутреннего мира человека. Люди, занимающиеся психологией, могут глубоко понять своего собеседника, а подчас играть его чувствами, тем самым управляя его сознанием. Вспоминается Порфирий Петрович из романа Достоевского «Преступление и наказание», который был искусным психологом и смог, ловко воздействуя на сознание Раскольникова, разоблачить его. Тютчева тоже можно назвать своеобразным психологом, в своих стихотворениях он изображает душу как реально существующую материю, он живет мыслями о ней. Чуть ли не в каждом стихотворении Ф. И. Тютчева мы встречаем тему души, несмотря на то что часто психологизм скрыт под пеленой таинственности. Эта тема очень волновала поэта. А теперь рассмотрим психологизм лирики Тютчева на конкретных примерах.

Наиболее часто мотив души у Тютчева ассоциируется с состоянием природы. Недаром мы, изучая поэму Гоголя «Мертвые души», говорили о том, что сад - это метафора души. У Тютчева природа берет на себя эту функцию. Состояние природы - состояние поэта. В качестве примера мы можем взять стихотворение «Тени сизые смесились…»:

…Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…

В этом отрывке упоминается мотив полета, мотив бабочки, а бабочка - это душа, поэтому мы можем говорить о полете души. В этом отрывке с точки зрения эвфонии преобладает звук «у», что создает настроение тоски.

…Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Все залей и утиши…

Эта строфа, по сравнению с вышеприведенными строками, более спокойна, все становится на свои места, сумрак цогло-щается. Душа все утихомиривает, спасает мир. Здесь преобладают такие звуки, как «т», «и», «у», что создает ощущение гнева, зависти и в то же время нежность, ласку. Тютчев, как и любой творческий человек, был неуравновешенным. Это состояние поэта наложило свой отпечаток на его творчество, в особенности на психологические стихотворения.’ Например, стихотворение «Еще земли печален вид…»:

Душа, душа, спала и ты…
Но что же вдруг тебя волнует,
Твой сон ласкает и целует
И золотит твои мечты?

В этом примере душа изображается очень беспокойной, можно предположить, что в тот момент, когда поэт писал это стихотворение, душа его не была на месте, что-то ее волновало, тревожило. Человеческую душу всегда что-нибудь тревожит, она не может находиться в покое. Человек все время придумывает себе какие-либо заботы, в его голове всегда формули руются какие-либо странные мысли. Душа человека всегда терзается и при жизни ее носителя, и после смерти. Мотив души, психологизм наиболее часто встречаются в стихотворениях о временах года. Самым печальным временем является осень. Осень - это не только время года, но и этап в жизни человека, это самая унылая пора. Вот стихотворение «Осенний вечер», где можно увидеть мотив души:

Ущерб, изнеможенье - и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.

Здесь нет конкретного упоминания о душе и даже нет слова «душа», но ее присутствие мы видим в «кроткой улыбке увяданья». В этом отрывке душа тоже страдает. Страдания, боль, тоска всегда являются причиной, по которой люди души роняют слезы. Самыми горькими и мучительными слезами являются слезы горя:

…Слезы людские, о, слезы людские,
Льетесь вы ранней и поздней порой…
Льетесь безвестные, льетесь незримые,
Неистощимые, неисчислимые, -
Льетесь, как льются струи дождевые
В осень глухую порою ночной.

В этом стихотворении Ф. И. Тютчева «слезы людские» льются из-за мучений, терзаний «в осень глухую» - пору тоскливую, пору, когда терзаются души. С точки зрения поэтической техники в этом стихотворении мы встречаем такие приемы, как анафора:
Льетесь…
Льетесь…
Льетесь…

Это нам указывает на мучительные страдания, здесь слезы - не просто капли из глаз, а слезы, как «струи дождевые». Это стихотворение окружено печалью, горестью, быть может, это и есть типичное состояние Ф. И. Тютчева. Хотя душа такая же несчастная, как и мы - люди, но все же душа безжалостна по отношению к нам. Например, стихотворение «Она сидела на полу…»:

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…

Человек не умирает, это просто душа покидает его тело. Жизнь человека обречена на смерть. Он не может жить вечно, а душа, покинувшая тело, продолжает существовать. В этом отрывке можно предположить, что душа смеется над «брошенным телом». Эти строки заключают в себе великое пространство, гнев, зависть, печаль, боязнь.
Завершить наше путешествие по лирике Ф. И. Тютчева хотелось бы стихотворением «Видение». В этом стихотворении душа предстает перед нами как часть хаоса. Возникает вопрос: «Почему душа относится к хаосу?»В хаосе все неопределенно, как писал Лаврецкий: «Хаос, по Тютчеву, - бесформенная и безличная, темная, слепая, неорганизованная и зыбкая, как библейские воды, кипящая, бурная основа Мира». В душе тоже все сумбурно, непонятно. В душе человека всегда присутствует смятение, непонятость. Поэтому душа, как хаос - что-то бесформенное и беспорядочное.

Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу;
Лишь Музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!

В этом стихотворении «Видение» душа изображена как нечто нетронутое, девственное, как младенец, который делает первые шаги. Этот отрывок наполнен нежностью, лаской и в то же время великолепием, великим пространством. Таким образом, рассмотрев некоторые примеры психологической лирики Ф. И. Тютчева, мы можем сделать вывод, что мотив души выражается через природу, ее состояние, через мотив времен года и состояние самого человека, через мотив двойного бытия, а также через полет, полет души. Лаврецкий писал о Тютчеве: «Личное, как хрупкое, как совершенно нереальное, по сравнению с вечной материей, - нечто противоположное ей, непреходящей и всемогущей». То есть противопоставляется личное, хрупкое Ф. И. Тютчева хаосу, которого поэт боится.

Главные особенности лирики поэта - тождество явлений внешнего мира и состояний человеческой души, всеобщая одухотворенность природы. Это и определило не только философское содержание, но и художественные особенности поэзии Тютчева. Привлечение образов природы для сравнения с различными периодами жизни человека - один из главных художественных приемов в стихотворениях поэта. Излюбленный тютчевский прием - олицетворение ("тени смесились", "звук уснул"). Л.Я. Гинзбург писала: "Детали рисуемой поэтом картины природы - это не описательные подробности пейзажа, а философские символы единства и одушевленности природы"

Пейзажную лирику Тютчева точнее будет называть пейзажно-философской. Изображение природы и мысль о природе сплавлены в ней воедино. Природа, по Тютчеву, вела более "честную" жизнь до человека и без него, чем после того, как человек появится в ней.

Величие, великолепие открывает поэт в окружающем мире, мире природы. Она одухотворена, олицетворяет ту самую "живую жизнь, по которой тоскует человек": "Не то, что мните вы, природа, // Не слепок, не бездушный лик, // В ней есть душа, в ней есть свобода, // В ней есть любовь, в ней есть язык…" Природа в лирике Тютчева имеет два лика - хаотический и гармонический, и от человека зависит, способен ли он услышать, увидеть и понять этот мир. Стремясь к гармонии, душа человеческая обращается как к спасению, к природе как к божьему творению, ибо она вечна, естественна, полна одухотворенности.

Мир природы для Тютчева - живое существо, наделенное душой. Ночной ветер "понятным сердцу языком" твердит поэту о "непонятной муке"; поэту доступны "певучесть морских волн" и гармония "стихийных споров". Но где же благо? В гармонии природы или в лежащем под нею хаосе? Тютчев ответа не нашел. "Вещая душа" его вечно билась "на пороге как бы двойного бытия".

Поэт стремится к цельности, к единству между природным миром и человеческим "Я". "Все во мне, - и я во всем" - восклицает поэт. Тютчев, как и Гете, одним из первых поднял знамя борьбы за целостное ощущение мира. Рационализм свел природу к мертвому началу. Из природы ушла тайна, из мира ушло ощущение родства между человеком и стихийными силами. Тютчев страстно желал слиться с природой.

И когда поэту удается понять язык природы, ее душу, он достигает ощущения связи со всем миром: "Все во мне, - и я во всем".

Для поэта в изображении природы привлекательны и пышность южных красок, и волшебство горных массивов, и "грустные места" средней России. Но особенно пристрастен поэт к водной стихии. Чуть ли не в трети стихотворений речь идет о воде, море, океане, фонтане, дожде, грозе, тумане, радуге. Непокой, движение водных струй сродни природе души человеческой, живущей сильными страстями, обуреваемой высокими помыслами:

Как хорошо ты, о море ночное, -

Здесь лучезарно, там сизо-темно…

В лунном сиянии, словно живое,

Ходит, и дышит, и блещет оно…

В этом волнении, в этом сиянье,

Весь, как во сне, я потерян стою -

О, как охотно бы в их обаянье

Всю потопил бы я душу свою…

("Как хорошо ты, о море ночное…")

Любуясь морем, восхищаясь его великолепием, автор подчеркивает близость стихийной жизни моря и непостижимых глубин души человеческой. Сравнение "как во сне" передает преклонение человека перед величием природы, жизни, вечности.

Природа и человек живут по одним законам. С угасанием жизни природы угасает и жизнь человека. В стихотворении "Осенний вечер" изображается не только "вечер года", но и "кроткое", а потому "светлое" увядание человеческой жизни:

…и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья!

("Осенний вечер")

Поэт говорит:

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть...

("Осенний вечер")

"Светлость" вечера постепенно, переходя в сумерки, в ночь, растворяет мир в темноте, в который тот исчезает из зрительного восприятия человека:

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул…

("Тени сизые смесились…")

Но жизнь не замерла, а лишь затаилась, задремала. Сумрак, тени, тишина - это условия, в которых пробуждаются душевные силы человека. Человек остается один на один со всем миром, вбирает его в себя, сам сливается с ним. Миг единения с жизнью природы, растворения в ней - высшее блаженство, доступное человеку на земле.

Человек и природа в лирике Ф.И. Тютчева.

Поэтом, чей голос не умолкал на протяжении многих десятилетий и без которого, по словам Л. Н. Толстого, “нельзя жить”, был Федор Иванович Тютчев. Он пришел в литературу как современник Пушкина, а завершился его творческий путь в пору, когда Л. Толстой, Достоевский и Салтыков-Щедрин достигли вершин своей славы. Его творческая деятельность продолжалась без малого пятьдесят лет.

Истинное величие Тютчева обнаруживается в его лирике. Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог – таким предстает он в стихах, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь природы, связь человека с этой жизнью, любовь. Эмоциональная окраска большинства тютчевских стихотворений определяется его мятущимся, трагическим мироощущением.

В общем ряду явлений природы человек в поэзии Тютчева занимает непонятное, двусмысленное положение “мыслящего тростника”. Мучительная тревожность, тщетные попытки понять свое предназначение, ужасающие подозрения относительно самого существования загадки “природы-сфинкса” и наличия “творца в творении” неотступно преследуют поэта. Его угнетает сознание ограниченности, бессилия мысли, которая упорно стремится постичь вечную загадку бытия, - “длань незримо-роковая” неуклонно пресекает ее напрасные и обреченные попытки.

В отношении к природе Тютчев являет как бы две ипостаси: бытийную, созерцательную, воспринимающую окружающий мир “с помощью пяти органов чувств”, и духовную, мыслящую, стремящуюся за видимым покровом угадать великую тайну природы.

Примечательно, что в пейзажной лирике Тютчева мы ощущаем прежде всего природу русскую – интимную и скромную, мягкую и обыденную. Национальный колорит создается порой ритмом стиха, порой отдельными деталями.

Трепетной и нежной любовью к своей родине и затаенной болью за нее наполнены стихи поэта, созданные в дни коротких встреч с родными местами. Тютчев не описывает ни русской деревни, ни каторжного труда русского мужика, но за картинами природы открывается Россия, оцепеневшая в глубоком, “железном” сне, Россия нищая и усталая – и все же прекрасная.

В тютчевской природе все движется, все меняется; она существует в неуловимых, бесконечно разнообразных переходах и переливах. Даже тогда, когда перед нами природа успокоившаяся, этот покой тоже становится только моментом в непрекращающемся течении жизни. И зима, и весна, и лето, и осень, и день, и ночь – одно сменяется другим, и ничто никогда не останавливается.

Истинной влюбленностью в природу овеяны стихи Тютчева об осени: “Есть в светлости осенних вечеров...”, “Овеян вещею дремотой...”, “Есть в осени первоначальной...”. В одном стихотворении совмещаются и ранняя по времени осень, и недавно ушедшее лето, и грядущая зима. Умение передать постоянное течение времени, течение жизни – одна из отличительных особенностей тютчевской поэзии.

Тютчев-поэт упоен грозой. В его поэзии гроза несет собой очищение и пробуждение, она источник радости и полноты жизни. Мы помним тютчевский весенний гром, который “как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом”, “гам лесной”, вторящий “весело громам”. “Как весел грохот летних бурь”, - скажет поэт в другом стихотворении. Гроза и жизнь слиты в сознании Тютчева. Зелень – символ жизни, молодости.

На тютчевских лирических пейзажах лежит особенная печать, отражающая свойства его собственной душевной и физической природы – хрупкой и болезненной. Его образы и эпитеты часто неожиданны, непривычны и на редкость впечатляющи. У него ветви докучные, земля принахмурилась, листье изнуренное и ветхое, день скудеющий...

Тютчева волнуют мысли о человеке, о судьбах человечества. Он передает одновременно и растерянность своего современника, не знающего, где и в чем искать опоры, и его веру в возможную гармонию жизни. В стихах о природе и любви тоже слышатся “глухие времени стенанья”. Именно поэтому тютчевская пейзажная и интимная лирика – это тоже лирика философская.

Поэзия Тютчева не безмятежно-спокойная, не умиротворенная, - она внутренне тревожна, глубоко драматична. “Небо, полное грозою, все в зарницах трепетало...” – это не только зарисовка природы, но и поэтическое выражение душевного состояния поэта, который полон ожиданием бури, возможных катастроф. Природа и человеческая жизнь как бы срослись в сознании Тютчева, и тут и там он улавливает вечное смятение, вечную тревогу.

В стихотворении “Бессонница” поэт создает трагический образ человека своей эпохи: он одинок, он стоит “на краю земли”, покинутый “на самого себя”, окруженный “всемирным молчаньем”. Жажда человеческой близости, отзывчивости слышится в знаменитом тютчевском стихотворении “Молчание”. В нем как будто многое говорит о крайнем индивидуализме поэта. Таковы, например, строки:

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои...

Лишь жить в себе самом умей –

Есть целый мир в душе твоей...

Однако основное в стихотворении – выражение тоски человека, который хочет быть понятым другими, для которого одиночество – страшный удел.

Тютчев смотрит на человека как на частицу природы, а в природе улавливает одухотворяющее начало; человек как бы вбирает природу в себя, а себя растворяет в природе.

Природа Тютчева – живая, одухотворенная, бесконечно разнообразная в своих проявлениях, в своем звучании. У него “лазурь небесная смеется”, “поют деревья”, “звучат скалы”, “лениво дышит полдень мглистый”. Нередко в поэзии Тютчева трудно уловить, где кончается пейзаж и где начинается раздумье о человеке. Такова, например, концовка стихотворения “Еще земли печален вид...”:

Блестят и тают глыбы снега,

Блестит лазурь, играет кровь...

Или весенняя то нега?..

Или то женская любовь?..

Поэзия Тютчева– наследие живое, служащее людям и в наши дни. Тютчев выделяется своей верой в бесконечные возможности человека – и как отдельной личности, таящей в своей душе “целый мир”, и как всего человечества, способного творить новую природу.

Тютчев - поэт настолько разносторонний и глубокий, что каждое новое поколение находит его в лирике нечто, волнующее именно его.

Тема природы — одна из главных и любимых тем в творчестве русского поэта XIX века Федора Тютчева. Этот человек был тонким лириком, умевшим подсмотреть за кулисами природы самое сокровенное действо и опи-сать его живо и с чувством.

Когда Тютчев затрагивает тему природы, он делится с нами своим убеждением, что природа одушевленная, она живет так же, как живет человек:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь.

В ней есть язык.

Они не видят и не слышат,

Живут в сем мире как впотьмах,

Для них и солнцы, знать, не дышат,

И жизни нет в морских волнах.

(«Не то, что мните вы, природа...»)

Тютчев рисует пейзажи природы, часто обращаясь к образу весны. Это божественная сила, изображенная по-этом в образе девушки, которая гордо ступает по земле, сыплет цветами и дышит свежестью:

Бессмертьем взор ее сияет,

И ни морщины на челе.

Своим законам лишь послушна,

В условный час слетает к вам,

Светла, блаженно-равнодушна,

Как подобает божествам.

(«Весна»)

Весеннее время поэт связывает с голубым небом, теп-лым дождем, с грозой и громом, как в известном стихот-ворении «Люблю грозу в начале мая...». Настроение ве-сенней поры особенное и потому, что своим влиянием на человека она разгоняет тяжелое настроение, оставшееся, быть может, после зимы. В особой форме — поэтической миниатюре — Тютчев сформулировал афоризм: «Не все душе болезненное снится: пришла весна — и небо прояс-нится». Здесь говорится, конечно, о весне не только как о времени года. Здесь весна имеет еще и философский смысл — это обновление для человеческой души.

Весна не одинокая путница, ее сопровождает веселый хоровод из дней, что создает легкий образ молодых деву-шек на прогулке:

Весна идет, весна идет,

И тихих, теплых майских дней

Румяный, светлый хоровод

Толпится весело за ней!

(«Весенние воды»)

Не только весну изображает Тютчев в своих стихот-ворениях. Образ осени часто встречается и несет в себе противоположное весне настроение. Это грусть, кото-рую навевают «зловещий блеск и пестрота дерев», туман и пустеющая земля:

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

(«Осенний вечер»)

И Тютчев признает, что в осени присутствует

какая-то общая «таинственная прелесть», а осенние вечера обостряют в человеке предчувствие — особый дар, столь значимый для поэта.

Пейзаж родных земель рождает в писателе чувство срод-ни благоговению перед скромной, а чаще скудной на вид землей бедных селений. Все в этих пейзажах заставляет подолгу вдумываться, всматриваться в каждую черточку, человеческий глаз должен не просто «сканировать» мес-тность. Наблюдателю природы следует искать в местных видах следы присутствия высших сил — благословления Божьего, которое Небесный Царь распространил по зем-ле, проходя по ней. В этом отрывке Тютчев не мог не затронуть важную для него проблему — неспособность человека замечать таинства природы:

Не поймет и не заметит Гордый взор иноплеменный, Что сквозит и тайно светит В наготе твоей смиренной.

(«Эти бедные селенья...»)

Человек незримо связан с местом, где он живет. «Ино-племенный взор» с презрением смотрит на бедные села, но видит только поверхность вещей. «Родной» же чело-век не станет смотреть высокомерно, а попытается про-никнуть в суть вещей, к чему и призывает поэт.

Поэт Федор Тютчев уделял огромное внимание пробле-ме взаимодействия человека и природы. В его лирике мы находим и восхищение, и нежные чувства, с которыми он сам относился к миру природы. Находим также бла-гоговение и трепет перед природными стихиями. Тютчев любил все времена года и часто использовал их описа-ния в своих стихотворениях, тонко чувствуя прекрасное и величественное состояние природы в каждом из них, особенно весеннюю радость и свежесть.

Лирика Тютчева на многие поколения вошла в со-кровищницу произведений, которые учат любить род-ной край и замечать красоту окружающего мира, искать с ним гармонии и пытаться раскрыть его тайны.