Петр бадмаев и тайны тибетских лам. Доктор Бадмаев

Бадмаев Петр Александрович (1851 - 1919) - бурят; врач тибетской медицины.

Приехал в Петербург в 1871 г., поступил в Петербургский университет, слушал лекции в Военно-медицинской академии. В 1875 г. служил в азиатском департаменте МИДа и одновременно с этого времени начал заниматься врачебной практикой. Играл заметную роль в политике, подал Александру III «Записку о задачах русской политики на Азиатском Востоке». Создал торговый дом «П.А. Бадмаев и Ко», действовавший в 1893 - 1897 гг. в Забайкалье.

В 1909 г. организовал «Первое Забайкальское горно-промышленное товарищество» для разработки золотых приисков. В 1911 и 1916 гг. вместе с П.Г. Курловым и Г.А. Манташевым выступил с проектами железнодорожного строительства в Монголии.

Поддерживал епископа Гермогена и иеромонаха Илиодора в их борьбе с Распутиным, затем перешел на сторону последнего, особенно сблизился с ним в 1916 г. В 1914 г. возведен в дворянское достоинство. В августе 1917 г. был выслан Временным правительством за границу, затем вернулся в Петроград, где и умер.

Книги (3)

Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть

Жамсаран (Петр Александрович) Бадмаев был единственным в России врачом и теоретиком тибетской медицины; его деятельность развернулась в Петербурге при Александре III, ставшем крестным отцом молодого бурята, получила всеобщую известность при последнем царе Николае II и закончилась при советской власти в 1920 году - после арестов, тюрем и смерти.

Автор первой части книги - внук Бадмаева писатель Борис Гусев, - располагая документами и семейным архивом, рассказывает о жизни и работе деда. Во второй части сам Петр Александрович раскрывает секреты тибетской медицины.

Основы врачебной науки Тибета. Жуд-Ши

"Жуд-Ши" — основной канонический источник тибетской медицины и главное ее руководство. Удивительная книга "Жуд-Ши" пришла к нам из тысячелетней давности и оказалась современной.

Во многом это объясняется тем, как она изложена на русский язык известным знатоком тибетской медицины П.А. Бадмаевым. Книга эта о том, как жить, чтобы быть здоровым и сохранить свежесть тела и ясность ума до глубокой старости.

И хотя на титульном листе оригинала П.А. Бадмаев поставил себя как переводчика, на самом деле он автор книги, поскольку две книги "Жуд-Ши" даны в его интерпретации, а остальной материал написан им лично. В книгу включен также полемический трактат П.А. Бадмаева "Ответ на неосновательные нападки членов Медицинского совета на врачебную науку Тибета".

Рассчитана на широкий круг читателей, а также всех интересующихся историей науки и культуры Востока, врачей и фармацевтов.

"Забочусь о тех несчастных страждущих, которые благодаря только тибетской медицине получают и должны получать в будущем красоту жизни — здоровье. Мне лично — представителю этой науки — ничего не нужно. Имея орудием достояние тибетской медицины, работая не покладая рук всю жизнь на благо больных, я вполне удовлетворен."

П. А. Бадмаев

О Петре Александровиче Бадмаеве известно немного. В первые годы советской власти труды, да и само имя этого человека были запрещены, последователи его, врачи и ученые-востоковеды были репрессированы. Потому сегодня многие помнят П. Бадмаева лишь по фильму режиссера Элема Климова «Агония», где образ его выведен очень искаженно. Знаменитый врач и выдающийся диагност показан в киноленте как коварный монгол, плетущий дворцовые интриги.

М.Жуковский, Портрет доктора П. А. Бадмаева, 1880 Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Петр Александрович, в детстве его звали Жамсаран, родился в Забайкалье примерно в 1851 году. Однако дата эта требует уточнения. Он был седьмым и самым младшим сыном Засогола Батмы, зажиточного монгольского скотовода, который вел свой род от Добо Мергэна, отца Чингисхана. Семья жила в шестистенной юрте и кочевала по сухой Агинской степи. Мальчиком Жамсаран пас овец и был очень горд, что занимался почетным и нужным делом.

Но семья Батмы была известна в Забайкалье благодаря не только далекому знатному предку, но и заслугам старшего сына Батмы. Сультим (Александр Александрович Бадмаев ) был эмчи-ламой , то есть лекарем тибетской медицины.

В те годы под Читой вспыхнула эпидемия брюшного тифа. Никаких официальных медицинских средств борьбы против этого страшного недуга не существовало. «Костлявая с косой» ежедневно забирала сотни людей в свою обитель. Эпидемия могла стать реальной угрозой всей России. Среди населения началась паника.

И вот тут кто-то порекомендовал графу Н. Г. Муравьеву-Амурскому разыскать знахаря Сультима Бадмаева и обратиться к нему за помощью. Он с детства обучался врачебной науке Тибета, успешно излечивал от всех болезней людей и скот, поэтому пользовался в Забайкалье большим уважением и известностью.

Сультима скоро нашли. Он согласился помочь и за 20 дней ликвидировал страшную болезнь, раздавая людям пакетики с какими-то порошками.

По рекомендации графа Н. Н. Муравьева-Амурского знахаря пригласили в Петербург, где представили Александру II. Здесь его кресгили и нарекли Александром Александровичем. Монарх повелел: «Награжу всем, что пожелаешь». Он думал, что бурят запросит денег или орден. Но Сультим захотел иметь госпиталь, где мог бы пользовать больных по своей методе, и мундир военного врача.

Просьба была столь неординарна, что изумила многих приближенных царя. Но государь отступать от своего слова не стал и повелел: «Пусть покажет, что может».

В Николаевском госпитале Сультиму отвели палату. В нее поместили тяжело больных сифилисом (все в последней стадии), туберкулезом и раком. За проводимым лечением скрупулезно наблюдали дипломированные эскулапы. И вновь произошло настоящее чудо — все страждущие поправились!

Тибетские лекарства

Медицинским департаментом военного министерства Бадмаев был награжден чином с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам. Кроме того, ему было разрешено принимать больных на дому и открыть аптеку восточных лекарственных средств.

Но Александру Бадмаеву как воздух стал необходим помощник, и он просит родителей отпустить своего младшего брата в Петербург. К тому времени Жамсаран уже окончил с золотой медалью Иркутскую русскую классическую гимназию. Родители проводили юношу в столицу.

Оказавшись в граде Петра, молодой человек сразу же поступил на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета и на правах вольнослушателя с правом сдачи экзаменов начал посещать лекции в Императорской медико-хирургической академии.

Завершив обучение, Петр Бадмаев поступает на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. К тому времени он уже принял православие, взяв имя Петр в честь Петра Великого, а отчество — по имени наследника-цесаревича, будущего царя Александра III.

Но довольно скоро Александр Бадмаев умирает, и все его хозяйство — аптека и практика — переходит к младшему брату, Жамсарану.

В 1870-е годы Петр Александрович по роду деятельности неоднократно бывал в Китае, Монголии, Тибете, где выполнял различные поручения, связанные с усилением сферы влияния России в этом регионе. Кроме того, в Тибете он также усовершенствовал свои знания тибетской медицины, полученные от брата.

Лечением Петр Бадмаев занимался с 1875 года и до конца жизни.

В 1893 году он получил генеральский чин действительного статского советника, а спустя год после смерти Александра III ушел в отставку и полностью посвятил себя тибетской медицине.

С 1837 по 1910 год Петр Бадмаев работал один. За 37 лет он принял в своем кабинете 573 856 пациентов, что подтверждено документами. Цифра сама по себе невероятна — это более 16 тысяч больных в год. Вплоть до самой смерти тибетский врач работал без выходных, праздников и отпусков. Его рабочий день длился 16 часов, но строился очень разумно. Врач выработал привычку через 3—4 часа работы засыпать на 7—10 минут. Возможно, в этом и кроется его исключительная работоспособность.

К слову, из более чем полумиллиона больных, излеченных П. Бадмаевым, более ста тысяч (по свидетельству документов) признавались другими медиками безнадежными.

Диагноз тибетский врач ставил по пульсу. Процедура обычно длилась около минуты. Затем пациент получал талончик с номером порошков, которые он покупал в аптеке в том же здании. Всего больным, приходящим к Бадмаеву, было выдано и продано в аптеке 8 140 276 порошков. За визит рабочий платил один рубль, обеспеченные господа — до 25 рублей золотом.

Среди эзотериков распространена сложнопроверяемая информация, что Бадмаев якобы был членом тибетского мистического общества «Зелёный дракон». Ввиду отсутствия в тайных организациях какой-либо официальной документации любые аргументы «за» или «против» утверждения этого безосновательны.

Методика пульсовой диагностики

Целитель получал информацию о состоянии пациента, накладывая подушечки пальцев руки на лучевую артерию пациента. Нужно заметить, что освоить пульсовую диагностику — архисложная задача.

Этому ремеслу начинали обучать с 4 лет, но лишь в зрелом возрасте целитель приобретал необходимые навыки и был способен улавливать многие оттенки вибрации кровотока, который мог быть холодным, теплым, горячим; слабым, средним, сильным; плоским, круглым, квадратным или винтообразным; ритмичным, беспорядочным, с нарушенным ритмом, имеющим повторяющуюся мелодику; спокойным, режущим или колющим — всего несколько сотен оттенков.

Кроме того, «говорящими» были и паузы между сердечными сокращениями, то есть между ударами пульса. Законченную картину состояния организма человека и давала вся гамма наблюдений.

Таким образом, целители далекого прошлого установили, что кровь является банком и передатчиком информации, которая надежно сохранялась на движущемся жидком носителе. Никакой мистики в пульсовой диагностике нет. Это всего лишь союз суперчувственного восприятия пальцев и головного мозга врача. К слову, современный эскулап, работающий в поликлинике, исследует пульс только по пяти показателям: частоте, ритму, наполнению, напряжению, скорости.

Существовали и другие диагностические приемы, используемые тибетскими целителями вместе с пульсовой диагностикой. Результаты их кажутся просто невероятными.

Если классический врачеватель способен лишь после более или менее продолжительного обследования констатировать, например, опухоль предстательной железы, то тибетский доктор может предсказать ее появление за 1—2 года. Так он предотвращает болезнь своими лекарствами и рекомендациями.

Кстати, в книге «Петр Бадмаев, крестник императора, целитель, дипломат» родной внук великого врача Борис Гусев описывает, как дедушка поставил Николаю II диагноз по пульсу:

« — Говорят, ваша наука полна таинственности, это верно? — спросил император.

— Ее окружили таинственностью те, кто хотел скрыть ее от людей...

— Вы верите в предсказания?

— Болезнь можно предсказать. Существует предположение...

— А судьбу?

— Я не умею, Ваше Величество.

— Тогда предскажите, чем я заболею и когда, — снова улыбаясь, сказал император.

— Я попрошу руку Вашего Величества... Нет, не ладонь, мне нужен пульс.

Нащупав пульс на руке Николая, дед долго, минуты две, слушал его биение. Потом сказал:

— Пока что я не вижу никаких симптомов заболевания или признаков, предшествующих ему. У вас пульс здорового человека. Вероятно, вы много работаете физически на воздухе?

— Верно! Пилю дрова. Не менее двух часов в день. Люблю!»

Писатель Борис Гусев (справа) - внук знаменитого врача, основателя Тибетской медицины в России Петра Бадмаева

Кроме основной своей работы врача-практика П.Бадмаев много времени и сил отдал переводу на русский язык книги «Жуд-Ши» (основы врачебной науки Тибета). Сразу после публикации она вызвала всеобщий интерес. Однако было немало и критических замечаний со стороны официальной медицины, а Бадмаева подвергли настоящей травле, обвиняя в шаманстве, знахарстве и других грехах. Но наиболее страшные испытания ждали доктора впереди.

В 1917 году он был выслан из России Временным правительством, однако задержан в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки) и после месячного заключения возвращен в Петроград. Он вновь стал заниматься медицинской практикой, но еще несколько раз был арестован ЧК.

В 1919 году, пребывая в заключении в Чесменском лагере (в Петрограде, в 5 км от Нарвских ворот), П. Бадмаев дал пощечину коменданту за то, что тот обратился к нему грубо, на «ты». Начальник, естественно, тут же на двое суток определил врача в карцер, где тот стоял по щиколотку в ледяной воде.

И тут случилось несчастье: тибетский целитель, обладавший отличным здоровьем, заболел тифом. Его поместили в тюремный лазарет, где за ним ухаживала жена Е. Ф. Юзбашева. Эта женщина долгие годы была верным помощником и даже заведовала аптекой в имении П. Бадмаева на Поклонной горе. Но, несмотря на тяжелый недуг, требовавший ухода, верный своему врачебному долгу врач уговорил супругу находиться в часы приема на Литейном, 16, где размещалась приемная П. Бадмаева.

Бадмаев с учениками

Вообще Петр Бадмаев мог легко избежать всех напастей, происшедших с ним, если бы принял японское подданство. О том, что он может это сделать, врач получил официальное уведомление властей — за него ходатайствовал японский посол. Он мог беспрепятственно выехать с семьей в Японию. Но Петр Александрович не захотел покинуть Россию в тяжелый час испытаний и категорически отверг заманчивое предложение.

Умер знаменитый тибетский врач 29 июля 1920 года в своей постели. Хоронили его в жаркий день 1 августа на Шуваловском кладбище. Сейчас на его могиле стоит белый металлический крест с надписью: «Врач — основатель тибетской медицины в России Петр Александрович Бадмаев. Скончался 29. VII. 1920».

Даты рождения нет. Могила, судя по ее состоянию, давно никем не посещается. Ни администрация кладбища, ни прихожане о ней ничего не знают. Вот такая грустная судьба знаменитого человека.

После революции труд П. А. Бадмаева «Жуд-Ши» не издавался и был вновь опубликован только в 1991 году.

Из книги "Феномены, тайны, гипотезы"

Тибетское схематическое изображение двух деревьев; первое символизирует собой состояние здорового человека (по-тибетски «намбар ма-журба»), а второе – человека, у которого произошло расстройство питания (по-тибетски «намбар журба»).

Индия, Тибет, Кукунор, северо-западная часть Китая, Монголия, юго-восточная часть Туркестана, бурятские и калмыцкие степи являются колыбелью и ареной деятельности представителей врачебной науки Тибета. Народы этих стран, хотя тысячелетиями пользуются ее услугами при своих недугах и относятся к ней с полным доверием и уважением, еще не сознают великого значения этой науки для человечества вследствие многочисленных условий, препятствовавших их общему развитию и послуживших причиной их отсталости от других культурных народов.

Отсталость эта, конечно, зависит от руководителей народов, населяющих перечисленные страны. Руководителями буддийско-ламаистского Востока являются ламы (духовные лица – монахи). Многие из лам принимают на себя роль врачей, так как врачебная наука входит в число отраслей знания, изучаемых ламами в своих монастырях или у отдельных лиц, считающихся знатоками этой науки. Лам, изучающих врачебную науку в полном ее составе, весьма немного на всем ламаистском Востоке. Зато чрезвычайно много лам, не знакомых с основами врачебной науки, а врачующих по установленной рецептуре и по «тарни».

«Тарни» – это целый обширный отдел буддийско-ламаистской литературы, заключающий в себе учение о явлениях спиритизма, гипноза, ясновидении, о заклинаниях с известными формулами и т. п. Многочисленные врачующие ламы не знакомы серьезно также и с этим учением, а пользуются только его заклинательными формулами и обрядовой стороной для достижения своих целей. Обрядовая сторона «тарни» нередко чрезвычайно груба и легко может показаться фокусничеством и грубой формой обмана.

В соответствии с духом буддийско-ламаистского учения ламы-гелунги, т. е. ламы, давшие обет целомудрия – в самом широком смысле этого слова, – не имеют права изучать врачебную науку, так как они дают обет даже не находиться под одной кровлей с женщиной. Если лама-гелунг желает заниматься врачебной наукой, которая требует от него исследования и лечения не только мужчины, но и женщины, то он должен передать другому лицу на все то время, пока будет врачом, данный им при посвящении в гелунги обет целомудрия.

На буддийско-ламаистском Востоке народ считает своих лучших лам преемниками Будды и ставит их выше лам-врачей, так как первые свято охраняют дух буддийско-ламаистского учения; потому-то и в кругу лам-гелунгов весьма немногие посвящают себя изучению врачебной науки. Остальные же ламы, как сказано выше, относятся к ней лишь поверхностно.

Что же касается тех лам, услугами которых пользуется народная масса, то они занимаются врачеванием только по установленной рецептуре и по «тарни». Эти ламы не знакомы ни с буддизмом, ни с врачебной наукой, ни с «тарни» и по своему развитию близко подходят к народной массе, знают ее нужды и потребности и умеют эксплуатировать ее невежество. Лица, интересующиеся буддийско-ламаистским Востоком и желающие изучать этот мир, всегда наталкиваются на лам последней категории, которые, конечно, не станут признаваться в своем невежестве. С ламой же первой категории встретиться практически невозможно, во-первых, из-за их малочисленности, во-вторых, из-за их скромности и, в-третьих, из-за обременительности их занятий.

Первый выпуск книги «Чжуд-ши» убедил меня, что этой наукой интересуются только лица, пользовавшиеся ее услугами. Многие из интеллигенции, имевшие соприкосновение с тибетской медициной, и несколько врачей прочитали эту книгу, усвоили ее смысл и обращались ко мне с различными вопросами. Поэтому я и решил в печатаемом здесь введении к новому переработанному переводу «Чжуд-ши» ознакомить всех, кто желает отнестись более сознательно к врачебной науке Тибета, с основными ее воззрениями и с различными ее отраслями. Эти сведения изложены в «Чжуд-ши» в сжатой форме и могут пригодиться как врачу в его практической деятельности, так и лицам, привыкшим осмысленно относиться к своему здоровью и своим недугам.

Мне пришлось изучать врачебную науку Тибета под руководством своего брата, известного знатока этой науки, который учился у бурятских, монгольских и тибетских лам. После смерти моего брата я продолжал это изучение под руководством первых врачей в бурятских степях и пополнял свои знания сведениями, сообщавшимися мне лучшими знатоками этой науки. Последние почти ежегодно, в продолжение более чем двадцати лет, приезжали в Петербург и каждый раз жили у меня не менее полугода, давая мне свои указания и советы.

Занятия в С.-Петербургском университете на факультете восточных языков и, главным образом, в Медико-хирургической академии дали мне возможность достигнуть некоторых результатов при переводе сочинения «Чжуд-ши», которое послужило материалом для настоящего труда. При этом нельзя не упомянуть, что весьма трудно установить терминологию, которая соответствовала бы смыслу подлинника и была бы понятна лицам, привыкшим к европейским медицинским терминам.

Нужно знать, что тибетская медицинская литература чрезвычайно обширна и касается различных вопросов жизни отдельного человека, семьи, общества и государства. Многие сочинения недоступны из-за своей редкости и невозможности попасть в отдаленный Западный Тибет не только частным лицам, но даже и богатым монголо-бурятским буддийским монастырям. Но, благодаря знакомствам на Востоке, мне удается получать редкостные книги, лекарства и другие предметы, необходимые для полного изучения тибетской медицины, хотя мне их приходилось ждать десятки лет. Подлинные сочинения по медицине, анатомии, физиологии, эмбриологии, зоологии, ботанике и минералогии, хирургические инструменты и различные лекарства, а также и рисунки могут быть приобретены только при помощи людей знающих, которые не часто встречаются в Тибете и сопредельных с ним областях.

Обстоятельства эти являются помехой для ознакомления европейских читателей с результатами трудов целых поколений врачей, работавших в глубине Азии в течение многих веков на поприще врачебной науки с целью облегчить физические и умственные недуги человечества.

Выработанная двадцать столетий тому назад система скромных тружеников врачебной науки может быть названа и в настоящее время terra incognita для европейского мира. Поэтому позволительно надеяться, что изложение системы «Чжуд-ши» будет встречено с весьма понятным интересом. Тем более что лица, уже ознакомившиеся с этим сочинением, хотя и отдаленные друг от друга временем и расстоянием, единогласно утверждают, что «Чжуд-ши» считается главным руководством по тибетской врачебной науке. Это, как подробно разъяснено ниже, утверждали: Реман в 1811 году, Чома Де-Кёрез в 1820 году, архиепископ Нил в I860 году, Уайз в 1867 году и А.А. Бадмаев тоже в шестидесятых годах XX столетия – и все внимание этих лиц останавливалось именно на «Чжуд-ши», несмотря на то, что одни из упомянутых ученых изучали тибетскую врачебную науку в бурятских степях Забайкалья, другие – в Индии и в Кашмире.

Необходимо добавить, что обширнейшая область медицины – ее история – нуждается в пополнении, так как система, изложенная в «Чжуд-ши», до сих пор была еще неизвестна в Европе, а Высочайшее повеление о переводе «Чжуд-ши» на русский язык и об издании этого сочинения за счет резервных сумм военного министерства состоялось 1 июня 1860 г.

П. Бадмаев

Тибетское схематическое изображение двух деревьев: первое символизирует собой пищевые вещества (по-тибетски «сай»), а второе – образ жизни (по-тибетски «жод»).

Объяснение свойств лекарственных ингредиентов

Из современного тибетского травника автора Карма Чойпэлэ («Красивое ожерелье из драгоценностей или Объяснение свойств лекарственных ингредиентов»), - в обиходе более известном как «Сборник лекарственных растений в Тибетской медицине», мы приводим два примера того, как современные тибетские врачи описывают лекарственное сырье для своих многокомпонентных препаратов.

Мы выбрали гвоздику и имбирь. Книга, конечно, представляет огромный интерес и в будущем она будет переведена вся. Здесь стоит обратить внимание на то, что тибетский автор врач не приводит химического анализа состава растений, что характерно для европейской научной медицины, хотя и приводит латинские названия по классификации, принятой К.Линнеем.

Считается также, что лечебным образом действует все растение в целом, а не только извлеченные из него химические агенты (флавоноиды, кумарины, дубильные вещества и т.д.)

ГВОЗДИКА

Другие названия: Ла-бам-ка; блестящая (обладающая именем блеска); дэва кусума; божественный цветок и т.д.

Китайское название: Тинг-шанг

Латинское название: Eugenia Caryophyllata

Принадлежность к виду: Семейство гвоздичных.

Внешний вид: Из сочинения «Разъяснение трудных [для понимания мест]»: Бывает двух видов: гвоздика и дикая груша [по тибетски гвоздика - «лиши», а дикая груша - «личжи» (кит.)]. Сказано, что по происхождению похожа на мускат. Суть же различий в том, что бывают гвоздика и дикая груша. [Гвоздика] зёрна имеет большие и грубые (толстые). Привезённые из других [мест] по сравнению с ними [более] тонкие».

Из сочинения «Толкование слов»: «Между «лиши» и «лаши» разницы нет. Маслянистые [плоды], без оболочки, беловатого цвета и мягкие, похожие на уже изученные, такие называют «лаши».

В сочинении «Голубой Сапфир» говорится, что родом она [гвоздика] из-за моря, из страны не-людей (ми-ма йин). Способ же, которым она попала к нам (в Тибет), неизвестен. О происхождении самого растения тоже ничего не сказано. В сущности же, [гвоздика] бывает двух видов: похожая по форме на кувшинчик, крупная, и другая, похожая на медный гвоздик...маленькая. Таким образом, это многолетнее (со множеством листьев) дерево является лекарственным.

В древние времена в Индию из других стран было ввезено большое количество лекарств, но не все они были классифицированы по происхождению, не было ясной методики для этого, и отслежена была лишь малая часть Что касается гвоздики, то известно, что это дерево с тёмно-коричневым стволом средних размеров, с большим количеством отдельных ветвей и веток, растущих прямо. Листья густые, синевато-зелёные, маслянистые и мягкие, напоминающие по форме листья растения «балу» (рододендрон), но по сравнению с ними крупнее, имеют ровные края и более короткий черенок. Растут непарно. Цветы желтоватые, с пятью лепестками и жёлтыми тычинками, образуют соцветия между листьями (растут кучками). Крупные плоды по форме напоминают кувшинчик, маленькие - короткий гвоздик, и те и другие имеют приятный запах.

Место рождения (происхождения): Лхо-браг Марпа-лоцзава (1012-1999, переводчик), во время своего пребывания в Индии, в Ваджрасане, повстречал [известную реликвию] Зуб Победоносного [Будды], который был завёрнут в пальмовый лист и красный шёлк. На листе киноварью была написана буква. Никто из учёных не мог прочесть её, и только один, знающий сингальский язык, сказал, что эта буква южносингальская или из Города Ракшасов на острове
Ланка. С большими трудностями, опасным морским путём попала она сюда. А все горы на том острове покрыты зарослями гвоздичных деревьев, стада слонов водятся там в изобилии, а женщины подобны цветам лотоса. Страна та совершенна и счастлива, земли полны разными драгоценностями, а воды - жемчугом.

Так написано в «Истории освобождения (намтар или жизнеописание)» [великого] лоцзавы и столь же правдоподобной истории, подобной этой, нет. Говорят, что когда сиддха Оржанпа был в стране Уддияна [современная территория Афганистана], там гвоздику называли «гвоздика из города Ракшасов с острова Ланка».

Среди «шести хороших» не имеет себе пары (равных).

Вкус после переваривания: Вкус имеет жгуче-вяжущий, горький. После переваривания - горький.

Действие: Маслянисто-укрепляющее и тепло-смягчающее.

Польза: Полезна при болезнях центрального канала (срог-дзин); болезнях печени у мужчин; нарушениях внутреннего огня; потере аппетита; холодном Ветре и одышке (астма).

«Гвоздика - 6»: гвоздика; табашир; солодка; горечавка; костус; миробалан. Если к этому добавить виноград; шафран; сыть круглую; корицу и гранат, то будет «Гвоздика - 11». Из сочинения «Прекрасный сосуд с амритой»: «Если этот порошок запивать отваром «Девясил^», то излечатся трудноизлечимые болезни, связанные с затруднениями дыхания [одышка, астма, бронхит и т.д.]».

Другие названия: коричневый имбирь

Китайское название: кан-чанг

Латинское название: Zingiber officinale

Принадлежность к виду: Семейство имбирных.

Внешний вид: Из сочинения «Хрустальные чётки (Шэл-прэнг)»: [Имбирь] из Китая и других мест имеет стебель, похожий на соломину, корень в виде клубней, как у адиантума (рерал), примыкающих один к другому по 5-6 клубней как у купены (ра-мне), с волосинками, приятно пахнет. Когда высыхает становится твёрдым и очень приятным на вид.

Это многолетнее [растение] является ценным лекарством. Корень пепельного цвета, по форме похожий на купену, поделен на части, похож на а-ра, не толстый, растёт в разные стороны. Внутри слегка желтоватого цвета, с волосинками, многосегментный. В сухом виде беловатого цвета.

Стебель тонкий и изогнутый, без ответвлений.

Листья жёлто-зелёные, плоские, слегка удлиннённые, остроконечные, жёсткие. Во время роста нижние листья обёрнуты вокруг ствола.

Цветы светло-коричневые, клювообразные, по краям оранжевые, на конце стебля собираются ярусами.

Существуют пять разновидностей имбиря: имбирь (серый имбирь); коричневый имбирь; жёлтый имбирь; красный имбирь и дикий имбирь.

Место рождения (произрастания): Растение растёт на умеренно глинистых почвах (кхонгс рдза юл), на возвышенностях (спо юл), произрастает во внутренних районах страны (Тибета), а также хорошо культивируется в других местах. Дикий имбирь растёт в лесах.

Используемая часть, время сбора и обработка: Используется корень, копают его осенью. Корень очищают от земли, моют, затем разминают, нарезают на части и высушивают.

Вкус после переваривания и действие: Вкус жгучий и вяжущий, после переваривания - горький.

Действие : Согревающее и острое.

Польза: Полезен при болезнях Слизи и Ветра; нарушениях огненной теплоты; возмущениях Крови; сильном белокровии (лейкемии); при плохой циркуляции крови в сосудах.

Составы (в которых употребляется) «Имбирь - 7»; кальцит, укрощённый в молоке хайныка; рододендрон Адамса; костус; змееголовник; девясил; цветы астры; имбирь. Всё это, после соответствующей обработки измельчают в порошок или скатывают в пилюли. Принимают, запивая кипяченой водой при несварении, вспучивании живота и растягивании (вздутии, опущении) желудка, при жаре (изжоге) в груди, кислой отрыжке (или рвоте). Короче говоря, при всех явных заболеваниях Холода.