Философия природы в лирике тютчева кратко. Философская лирика тютчева

Особое место в стихах Тютчева занимают философские размышления о человеке в мире. Поэт принёс в отечественную поэзию свежую тему слитности личности с круговращением в природе, с противоборством в ней тьмы и света. Человек в представлении Тютчева является частицей природы, он «вписан в неё», растворен в ней и вбирает её в себя. Если, например, у Лермонтова в стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» личность показана беспредельно одинокой и существующей сама по себе, тогда как природа, космос, звезды живут сами по себе («звезда с звездою говорит»), то у Тютчева эти миры оказываются сращенными и нерасторжимыми. Дивный мир со своим разнообразием «лежит, развитый» перед человеком, «ему отверста вся земля», «он видит всё и славит Бога», потому что слит с этим природным миром нераздельно («Странник»). Многие стихи Тютчева построены так, что пейзажная зарисовка незаметно переходит в раздумья о человеке, а изображение личности даётся в связи с воссозданием ландшафта или природных явлений.

Таково стихотворение «Вчера, в мечтах обвороженных... » (1836). Казалось бы, поэт намерен здесь проследить постепенную смену вечера ночью, а последней — ранним рассветом. Поздний луч месяца навевает земной сон, нахмуренные тени плавно переходят в ночной мрак, а тьма постепенно рассеивается тихими струями утреннего сияния. Чтобы ярче раскрыть этот процесс перехода от мглы к темноте и последующему рассвету, поэт удачно использует тавтологию («тень нахмурилась темней»), сложные прилагательные («темно-озаренных»), редкие составные наречия («дымно-легко», «мглисто-лилейно»), передающие переходные состояния и смешения тьмы и света; обилие глагольных форм («пробежало», «ухватясь», «извиваясь», «взобралось»), раскрывающих динамику появления лучей и световых рефлексов; частые повторы слов «вот» (им начинаются пять стихов) и «вдруг» (эта анафора открывает две строки) и, наконец, вводит неопределенное местоимение «что-то», становящееся выражением загадочного одушевленного субъекта действия. Однако весь этот процесс и все эти художественные средства даны в связи с изображением спящей женщины. Это на неё падает последний луч месяца, вкруг неё «утихло молчанье», её сонный локон смутно видится во мраке; это за её одеяло ухватилось таинственное «что-то», а потом стало извиваться на её ложе. Наконец, солнечный луч «животворным сияньем» касается лица и груди и раскрывает чудесный шелк ресниц. Так человек оказывается в центре всех названных природных явлений, которые интересны поэту постольку, поскольку раскрывают красоту, молодость и освеженные силы просыпающейся женщины. Здесь картинное и пластичное изображение, достигнутое художником слова, соединилось с размышлением о месте человека в одушевленном Божьем мире.

Но сам человек, как его изображает Тютчев, соединяет в себе разительные противоречия: он раб — и властелин, силен и слаб, мятежен и терпелив, могуществен и хрупок, смирен и исполнен тревог. Чтобы передать эти полярные начала (антиномии), поэт использует в применении к личности известную формулу Паскаля «мыслящий тростник», показывает, как «могучий вихрь людей метёт» или «Судьба, как вихрь, людей метёт» («Из края в край, из града в град...»), передаёт трагическое существование человека перед ночной бездной:

И человек, как сирота бездомный,

Стоит теперь и немощен и гол,

Лицом к лицу пред пропастию темной.

(«Святая ночь на небосклон взошла...», 1848—1850)

Человек трагичен своим обособлением от себе подобных, властью страстей над ним, краткосрочностью своего существования. Бренности человеческой жизни поэт противопоставляет вечность и беспредельность мира («И гроб опущен уж в могилу...»). Могила раскрыта, в неё опущены останки человека, звучит речь о грехопаденье:

А небо так нетленно-чисто,

Так беспредельно над землёй.

Философская мысль о драматизме существования личности заключена и в стихотворении « Silentium » (1830). Первая и третья строфы этой трехчастной композиции сопоставляют духовную жизнь человека, его чувства и мечты, его «таинственно-волшебные» думы с внешним миром, с его наружным шумом, обманчивыми дневными лучами и подлинной в своей истинности звездной ночью. Выношенной мудрости этих крайних строф соответствует их наставительная, поучительная и повелительная интонация: сохраняя свою отъединенность от других, любуйся красотой мироздания, внимай пенью дневных лучей и сиянью ночных звезд. Этим самым будет установлена необходимая и желанная, связь с внешним миром. Вторая, срединная строфа носит характер исповедальный.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймёт ли он, чем ты живешь?

Это жалоба человека на его обособленность от других, на его одиночество в людском сообществе, где «мысль изреченная есть ложь», где слово не может объединить людей, жалоба на замкнутость духовного мира, в силу чего личность обречена на свою немоту. Горечь лирического героя получает форму вопросов, которые следуют один за другим, а затем форму скорбного афоризма. Но в этой же строфе звучит и мощная мысль о напряженности и богатстве духовной жизни человека, богатстве, равном целому миру, которое нужно не растерять. Сокровенные думы свои важно не измельчить, не «возмутить», как можно замутить природные ключи, бьющие из-под земли. Размышления поэта согреты его волнением, которое особенно чувствуется в настойчивом повторении повелительного «молчи» (им заканчивается каждая строфа) и в пятом стихе, где четырехстопный ямб неожиданно ломается и переходит в трехстопный амфибрахий. Поэт развивает мотив «невыразимого», присущий Жуковскому, и доводит его дологического завершения, до требовательного наставления. Чтобы придать особую весомость и масштабность этой композиции поэт даёт ей необычное, заимствованное из средневековых дидактик латинское название, усиливая его восклицанием: « Silentium !».

«Мысль чувствующая и живая» (И. С. Аксаков) пульсирует и в другом философском стихотворении поэта — «Фонтан » (1836). Это стихотворение середины 30-х годов было послано из Мюнхена другу поэта — И. С. Гагарину и как будто обращено к нему. Оно начинается со слова «смотри». Такое приглашение глядеть, рассматривать и любоваться здесь не случайно: начало стихотворения посвящено описанию фонтана, увиденного поэтом в одном из городов Европы. Описание это для Тютчева необычно: оно основано не на мгновенном впечатлении, а на длительном всматривании в явление, на созерцании его. Поэт следит за сменой освещения, окраски, за особенностями движения водяной струи. Наблюдения Тютчева очень метки, и это отражается в слове: фонтан напоминает живое облако. Затем следует новое уподобление «влажному дыму». Солнце пронизывает это облако, а потому оно становится «огнецветным» и неожиданно само начинает походить на светлый луч. Но одновременно поэт приглашает не только глядеть, созерцать, но и размышлять.

Лучом поднявшись к небу, он

Коснулся высоты заветной —

И снова пылью огнецветной

Ниспасть на землю осужден.

Здесь содержится глубокий по мысли, философский мотив, переданный последней из приведенных строк: «ниспасть... осуждён». Значит, речь идёт не только о красоте фонтана, но и о каких-то законах, которые им управляют. Одновременно приоткрывается другой, скрытый, но возможный смысл строк — размышление о человеке, куда-то стремящемся, возносящемся — то ли к карьере, то ли к богатству, то ли к власти, и трагически забывающем, что за его лихорадочной деятельностью, усилиями, суетой стоит нечто, его роковым образом поджидающее. Поэтому он должен всегда помнить не только о суетном, но и о великом, чтобы не пропустить самой жизни. Однако может быть устремление ввысь и другого рода — к творческим достижениям таланта, взмывающего «лучом к небу», и горестно, когда он достигает «высоты заветной», но в этот миг его путь трагически обрывается. Так было с Пушкиным, Лермонтовым, Белинским, Веневитиновым...

Мысль о гибели как бы подхватывается первым знаменательным словом второй строфы: «О смертной мысли водомёт...» Но слово «фонтан» заменяется его синонимом «водомёт». Это признак того, что речь пойдет о том же и одновременно о чем-то ином. Жизнь фонтана сопоставляется с биением человеческой мысли.

И хотя в начале второй строфы нет характерных для сравнения слов типа «словно», «подобно», «как», но параллелизм неназойливо возникает. Водомёт соотносится с величием разума, неустанного познания, мятежной человеческой мыслью. Подобно фонтану, эта мысль тоже жадно стремится к небу. Возвышенная тема вызывает к жизни «высокие» слова, которых так много в этой строфе: «стремит», «водомёт», «мятет», «длань», «преломляя», «свергает». А рядом несколько книжных выражений: «неистощимый», «непостижимый», «незримо-роковая». Возникает внутренняя перекличка глагола «мятет» и корня — «мёт» — в слове «водомёт», которые передают это устремление мысли вверх. Однако возникает и другой мотив: и для мысли существует «длань незримо-роковая». Есть предел человеческому познанию мира, роковая его ограниченность, его очевидная стесненность и слабость. Скептическая эта мысль остра и смела, она перекликается с суждением Канта о границах человеческого разума, лишенного возможности проникать в суть явлений, познавать «вещи в себе». Выходит, что не только слово (« silentium »), но и мысль страдает своей «неизреченностью». Возможно, здесь есть и другое соображение: философская мысль не должна слишком отрываться от жизни, от начала земного, иначе она станет пустой игрой ума. Так, во всяком случае, эти строки Тютчева прочитываются сегодня.

Строка «какой закон непостижимый» приоткрывает ещё один скрытый план стихотворения. Поэт размышляет и об общих законах жизни. Такая тема была характерна для предшественника Тютчева — Пушкина. Вспоминаются «Вновь я посетил...», «Элегия», ранняя его «Телега жизни», мысли о судьбе земли и людей в стихотворении «К морю». Ясно, что речь идёт не столько о физическом устройстве водомёта, сколько о жизненных законах, управляющих всем на земле, о прогрессе, его границах и противоречиях. Не случайно литературовед Н. Я. Берковский писал, что в этом стихотворении поставлена тема «Фауста», а значит речь идет о познании мира, об остановленном прекрасном мгновении, о пределах цивилизации, буржуазной культуры. Так Тютчев пришел к темам всемирного звучания.

Размышляя об окружающем человека мире, Тютчев часто обращается к теме времени, истолковывая это понятие чрезвычайно многообразно. Поэт убежден, что «времени поток бежит неумолимо». Он лишь на миг соединяет людей, чтобы затем разлучить их навсегда («Устали мы в пути...»). Тютчев много думает о прошлом и настоящем, о памяти, которая соединяет эти категории времени. Но особенно устойчивы в лирике поэта образы дня и ночи и размышления об этих явлениях.

В стихотворении «День и ночь » (1839) день осмысляется как «блистательный покров», светлый и златотканный, скрывающий безымянную бездну мира. Он вносит известное оживление для рожденных на земле, даже исцеление болящей души, но это только оболочка, обволакивающая зияющий провал. Напротив, ночь примечательна тем, что отбрасывает «ткань благодатного покрова», и тогда открывается до времени скрытая бездна «с своими страхами и мглами». Резкую противопоставленность этих форм времени отражает двухчастная композиция стихотворения, его две строфы, соединенные противительным «но». В философской медитации (размышлении) «Сны » («Как океан объемлет шар земной... ») (1830) со всей определенностью говорится о ночи как явственном и откровенном проявлении темных стихий, которые, словно волны, бьют о берег свой. Знание людей о мире ширится: они видят космос, «небесный свод, горящий славой звездной», они ощущают могучий хаос и обостренно чувствуют пылающую бездну, будучи окруженными ею со всех сторон. Используя античный и классицистический образ «колесницы мироздания», Тютчев в лаконичном, восьмистрочном стихотворении «Видение » (1829), рисуя ночную пору, стоящую между человеком и мировым хаосом, характеризует её как проявление и беспамятства, и всемирного молчанья, но одновременно как время откровений и творческих озарений. Для такой трактовки автору понадобились античные образы мощного Атласа (Атланта), Музы, откликающейся на восторги поэта, и эллинских богов. В итоге миниатюра воскрешает дух античности и на философском языке говорит о готовности поэзии (Музы) встретить и запечатлеть поразительные явления космоса и хаоса.

(1 вариант)

Центральной темой творчества Федора Ивановича Тютчева, впервые в истории русской литературы, являются "предельные основания бытия", общественные вопросы мироустройства. Лирический герой его поэзии не считается выразителем какой-то обусловленной философской теории, он всего-навсего задается "проклятыми", не располагающими ответами вопросами: что есть человек? Для чего он заброшен в мир? Для чего сотворена сама природа? В чем загадка природного бытия? Трагическое чувство бесперспективности мировоззренческого поиска сыскало отражение в известном тютчевском четверостишии:

Природа - сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Ф. И. Тютчев, на мой взгляд, был одним из наиболее проницательных в русской литературе поэтов-философов. Его стихи нельзя назвать лирикой в чистом виде, потому что в них выражаются не просто чувства лирического героя, но, прежде всего, философская система автора-мыслителя. Поэт "нуждается в извлечении из мира всего соответствующего своей натуре". В философских поэтических произведениях Федора Тютчева, в отличие от философских трактатов, присутствует не развитие мысли, не развернутая аргументация, ее подтверждающая, а ее обозначение, декларирование идеи, которая выражается словом в поэзии, то есть дается комплекс мыслей в переживании, в эмоциональных, художественных, "ощутительных" образах. Содержание бытия открывается непосредственно через образы.

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык…

В ряде тютчевских стихов природа действительно одушевлена: ручьи "гласят" и "предвещают", родник "шепчет", вершины берез "бредят", море "ходит" и "дышит", поле "отдыхает". С другой стороны, автор говорит о глухоте природы к мольбам своих детей, о ее равнодушии как к смерти человека, так и к его страданиям и страстям.

Сравним стихотворение Тютчева "От жизни той, что бушевала здесь…" с философской элегией Пушкина "Вновь я посетил…". Как и Тютчев, Пушкин пишет о неумолимом беге отведенного человеку времени ("…много переменилось в жизни для меня", "…сам… переменился я"), о величественной неспешности природы ("…кажется, вечор еще бродил я в этих рощах"). Но у Пушкина с образами деревьев связывается идея преемственности поколений и, связанная с ней, идея бессмертия всякого бытия - и природного, и человеческого: как дерево продолжает себя в других деревьях ("младая роща", "зеленая семья" теснится близ "устарелых" корней сосен), так и человек не умирает в своих потомках. Отсюда философский оптимизм заключительной части стихотворения:

Здравствуй, племя

Младое, незнакомое! не я

Увижу твой могучий, поздний возраст…

Тютчевские деревья олицетворяют бесстрастность, самодостаточность природы, ее равнодушие к духовной жизни людей:

Красуются, шумят, - и нет им дела,

Чей прах, чью память роют корни их.

Природа не просто лишена души, памяти, любви - она, по Тютчеву, превыше и души, и любви, и памяти, и человека, как творец превыше своего творения:

…перед ней мы смутно сознаем

Себя самих - лишь грезою природы.

Здесь, как и в ряде других стихотворений, звучит мотив бездны (хаоса) - один из ключевых мотивов тютчевской лирики. В стихотворении "От жизни той, что бушевала здесь…" бездна мыслится как одна из частей или одна из функций физического мира. С жутковатой иронией пишет поэт:

Природа знать не знает о былом…

Поочередно всех своих детей,

Свершающих свой подвиг бесполезный,

Она равно приветствует своей

Всепомогающей и миротворной бездной.

В творческом наследии Тютчева есть немало светлых и радостных стихотворений, в которых выражены благоговейные, восторженные чувства, вызванные красотой мира ("Весна", "Летний вечер", "Утро в горах", "Нет, моего к тебе пристрастья…", "Зима недаром злится…"). Такова знаменитая "Весенняя гроза", наполненная торжествующими интонациями, ликующим звучанием симфонии красок и звуков, энергией обновления жизни:

Гремят раскаты молодые,

Вот дождик брызнул, пыль летит,

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит.

Однако бытие человека в мире, бытие самой природы воспринимаются поэтом как пролог к неотвратимой катастрофе. Отсюда трагизм звучания таких стихотворений поэта, как "Видение", "Бессонница", "Как океан объемлет шар земной". В "Бессоннице" Тютчев рисует образ времени. В начале стихотворения "часов однообразный бой" осмыслен как "глухие стенания" времени, как его язык, "равно чужой и внятный каждому"; в конце - как "металла голос погребальный". Напоминание о неумолимом движении времени заставляет человека увидеть себя (и человечество в целом) стоящим "на краю земли", ощущать свое бытийное одиночество в мире ("…мы… покинуты на нас самих").

Настоящее значение хаоса в лирике Ф. И. Тютчева - это опасность уничтожения, пропасть, через которую нужно пройти для достижения абсолютного слияния с мирозданием. Хандра, овладевающая при встрече с неясными проявлениями хаоса - уныние и страх смерти, ужас перед уничтожением, но и в преодолении их достигается блаженство. В лирике Ф. И. Тютчева образно сформулировано размышление о том, что стихия беспорядка дозволяет нам, соприкасаясь с нею, постигнуть всю глубину бездны, отгораживающей нас от поистине вселенского бытия, мысль, что зло и грех не считаются антитезами добра и святости - это всего-навсего этапы к постижению истины. Противопоставление хаоса и совершенного начала мироздания поэт находит не в образах "дня и ночи", а в образах безмолвия, успокоения. Зной, мятежность и столкновение их с тишиной, умиротворенностью - это столкновение влекущей и буйной красоты жизни со спокойной и ясной красотой бессилия и умирания. Следовательно, хаос - воплощение преодоления всего земного и тленного. Значит, в лирике Ф. И. Тютчева, "самой ночной души русской поэзии", раскрывается нам девственная красота божественного мира, объемлющего собой все сущее - живое и мертвое, беспорядок и гармонию, в битве между которыми и течет "злая жизнь с ее мятежным жаром":

Ущерб, изнеможенье, и на всем

Та кроткая улыбка увядания,

Что в существе разумном мы зовем

Возвышенной стыдливостью страдания.

(2 вариант)

Тютчев, как и большая часть русского общества 20-х гг. XIX в., проявлял интерес к классической немецкой философии, в частности – к философии Шеллинга. От этого увлечения появились в лирике Тютчева мотивы соединения частного с общим, сопоставление души и космоса (в стихотворении "Тени сизые смесились…" можно увидеть такую строчку: "Все во мне и я во всем").

Тютчев – прежде всего, лирик, причем романтико-философского направления. Он принципиально не допускал социальности в своих стихотворениях, и потому так много внимания уделяется в них размышлениям о "вечных вопросах". Основой его лирики можно считать понимание мира как сочетания гармонии и хаоса. Из этой системы (гармония-хаос) можно выделить мотив жизни и смерти, в частности, очень интересовал поэта вопрос о бессмертии. По Тютчеву, бессмертие даровано лишь богам, "бессмертье их чуждо труда и тревоги" ("Два голоса"), смертным же суждена борьба. Лишь тот из смертных, "кто посетил сей мир в его минуты роковые", кто стал свидетелем "высоких зрелищ", может быть допущен в божественный совет и стать бессмертным ("Цицерон").

Что же останется после них, борцов, на земле? О людской памяти Тютчев умалчивает, но делает акцент на том, что природа равнодушна абсолютно ко всем (что является важным мотивом философской лирики Тютчева).

Природа знает не знает о былом,

Ей чужды наши призрачные годы,

И перед ней мы смутно сознаем

Себя самих – лишь грезою природы.

("От жизни той, что бушевала здесь…")

Вообще о природе у Тютчева стоит сказать отдельно. В каждом из стихотворений она присутствует в том или ином виде, но, в основном, является не пассивным пейзажем, а живой, действующей силой. Часто сила эта направлена против человека (или, как говорилось выше, равнодушна к нему). Тютчев указывает на беспомощность человека перед природой:

Пред стихийной вражьей силой

Молча, руки опустя,

Человек стоит уныло,

Беспомощное дитя.

("Пожары")

Для природы буйство – нормальное состояние, человеку же оно несет смерть. Примечательно то, что в вышеуказанном стихотворении человек стоит "молча, руки опустя", - это доказывает, что он ничего не может, стихия природы ему неподвластна, а то, с чем человек справиться не может, для него – хаос. Поэтому, даже когда природа сама по себе гармонична, есть "созвучье полное в природе" ("Певучесть есть в морских волнах…"), он оказывается с природой не в ладу.

Но природу Тютчева рассматривает и с другой стороны. По его мнению, ее явления, движения, происходящие в ней, как ничто другое подходят для выражения собственных чувств (нельзя не заметить в таком понимании отношений человека с природой типичного принципа романтизма).

Так, в любовной лирике можно отметить следующую особенность: Тютчев видит сходство между некоторыми моментами в жизни и какими-то событиями в природе. Например, встреча с бывшей возлюбленной, пробудившая прежние чувства, уподоблена у Тютчева дням поздней осени, "когда повеет вдруг весною" ("КБ"). Характерно для Тютчева и полное отождествление природных явлений (в том числе – времени суток) с тем или иным чувством или чем-то, имеющим отношение к человеку в целом. В стихотворении "Последняя любовь" поэт приравнивает "любовь последнюю" к "заре вечерней", в стихотворении "Я очи знал…" видит в очах "волшебную, страстную ночь". Кроме того, тютчевская любовная лирика примечательна тем, что в ней тоже просвечивает мотив гармонии и хаоса. О первой уже было сказано (чувства, страсти порождают жизнь), а хаос – в разрушительности страстей, как, например, в стихотворении "О, как убийственно мы любим…".

В гармонии или хаосе, человек обречен на одиночество, что, впрочем, не гнетет его. У Тютчева присутствует популярный мотив "человек и общество", но противопоставление это принимает не привычный социальный смысл. Непонимание у Тютчева обусловлено тем, что "чужая душа потемки", чувства другого, по мнению поэта, нельзя увидеть. Причина одна: "Мысль изреченная есть ложь" (эта идея перефразирована многими поэтами-романтиками, как, например, Жуковским: "И лишь молчание понятно говорит"). Эта строка – из стихотворения "Silentium!", ставшего своеобразным гимном одиночеству.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Тютчев пропагандирует молчание, замыкание на себе, в своем роде эгоцентризм. По его мнению, человек должен уметь "жить в себе самом":

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум, –

И этот внутренний мир противопоставлен внешнему, "наружному шуму". Думается, это стихотворение можно сопоставить, в целом, с особенностью творчества Тютчева: поэт, как уже отмечалось, принципиально не обращал внимания в своих стихотворениях на социальные темы, во-первых, а во-вторых, писал он для себя, и ему было не важно, читают его или нет. Вероятно, поэтому его стихотворения столь глубоки и наполнены философскими рассуждениями.

Центральной темой творчества Федора Ивановича Тютчева, впервые в истории русской литературы, являются “предельные основания бытия”, общественные вопросы мироустройства. Лирический герой его поэзии не считается выразителем какой-то обусловленной философской теории, он всего-навсего задается “проклятыми”, не располагающими ответами вопросами: что есть человек? Для чего он заброшен в мир? Для чего сотворена сама природа? В чем загадка природного бытия? Трагическое чувство бесперспективности мировоззренческого поиска сыскало отражение в известном тютчевском четверостишии:
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
Ф. И. Тютчев, на мой взгляд, был одним из наиболее проницательных в русской литературе поэтов-философов. Его стихи нельзя назвать лирикой в чистом виде, потому что в них выражаются не просто чувства лирического героя, но, прежде всего, философская система автора-мыслителя. Поэт “нуждается в извлечении из мира всего соответствующего своей натуре”. В философских поэтических произведениях Федора Тютчева, в отличие от философских трактатов, присутствует не развитие мысли, не развернутая аргументация, ее подтверждающая, а ее обозначение, декларирование идеи, которая выражается словом в поэзии, то есть дается комплекс мыслей в переживании, в эмоциональных, художественных, “ощутительных” образах. Содержание бытия открывается непосредственно через образы.
С одной стороны, автор указывает на наличие в природном бытии высших духовных начал:
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
В ряде тютчевских стихов природа действительно одушевлена: ручьи “гласят” и “предвещают”, родник “шепчет”, вершины берез “бредят”, море “ходит” и “дышит”, поле “отдыхает”. С другой стороны, автор говорит о глухоте природы к мольбам своих детей, о ее равнодушии как к смерти человека, так и к его страданиям и страстям.
Сравним стихотворение Тютчева “От жизни той, что бушевала здесь…” с философской элегией Пушкина “Вновь я посетил…”. Как и Тютчев, Пушкин пишет о неумолимом беге отведенного человеку времени (“…много переменилось в жизни для меня”, “…сам… переменился я”), о величественной неспешности природы (“…кажется, вечор еще бродил я в этих рощах”). Но у Пушкина с образами деревьев связывается идея преемственности поколений и, связанная с ней, идея бессмертия всякого бытия – и природного, и человеческого: как дерево продолжает себя в других деревьях (“младая роща”, “зеленая семья” теснится близ “устарелых” корней сосен), так и человек не умирает в своих потомках. Отсюда философский оптимизм заключительной части стихотворения:
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий, поздний возраст…
Тютчевские деревья олицетворяют бесстрастность, самодостаточность природы, ее равнодушие к духовной жизни людей:
Красуются, шумят, – и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
Природа не просто лишена души, памяти, любви – она, по Тютчеву, превыше и души, и любви, и памяти, и человека, как творец превыше своего творения:
…перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.
Здесь, как и в ряде других стихотворений, звучит мотив бездны (хаоса) – один из ключевых мотивов тютчевской лирики. В стихотворении “От жизни той, что бушевала здесь…” бездна мыслится как одна из частей или одна из функций физического мира. С жутковатой иронией пишет поэт:
Природа знать не знает о былом…
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепомогающей и миротворной бездной.
В творческом наследии Тютчева есть немало светлых и радостных стихотворений, в которых выражены благоговейные, восторженные чувства, вызванные красотой мира (“Весна”, “Летний вечер”, “Утро в горах”, “Нет, моего к тебе пристрастья…”, “Зима недаром злится…”). Такова знаменитая “Весенняя гроза”, наполненная торжествующими интонациями, ликующим звучанием симфонии красок и звуков, энергией обновления жизни:
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
Однако бытие человека в мире, бытие самой природы воспринимаются поэтом как пролог к неотвратимой катастрофе. Отсюда трагизм звучания таких стихотворений поэта, как “Видение”, “Бессонница”, “Как океан объемлет шар земной”. В “Бессоннице” Тютчев рисует образ времени. В начале стихотворения “часов однообразный бой” осмыслен как “глухие стенания” времени, как его язык, “равно чужой и внятный каждому”; в конце – как “металла голос погребальный”. Напоминание о неумолимом движении времени заставляет человека увидеть себя (и человечество в целом) стоящим “на краю земли”, ощущать свое бытийное одиночество в мире (“…мы… покинуты на нас самих”).
Настоящее значение хаоса в лирике Ф. И. Тютчева – это опасность уничтожения, пропасть, через которую нужно пройти для достижения абсолютного слияния с мирозданием. Хандра, овладевающая при встрече с неясными проявлениями хаоса – уныние и страх смерти, ужас перед уничтожением, но и в преодолении их достигается блаженство. В лирике Ф. И. Тютчева образно сформулировано размышление о том, что стихия беспорядка дозволяет нам, соприкасаясь с нею, постигнуть всю глубину бездны, отгораживающей нас от поистине вселенского бытия, мысль, что зло и грех не считаются антитезами добра и святости – это всего-навсего этапы к постижению истины. Противопоставление хаоса и совершенного начала мироздания поэт находит не в образах “дня и ночи”, а в образах безмолвия, успокоения. Зной, мятежность и столкновение их с тишиной, умиротворенностью – это столкновение влекущей и буйной красоты жизни со спокойной и ясной красотой бессилия и умирания. Следовательно, хаос – воплощение преодоления всего земного и тленного. Значит, в лирике Ф. И. Тютчева, “самой ночной души русской поэзии”, раскрывается нам девственная красота божественного мира, объемлющего собой все сущее – живое и мертвое, беспорядок и гармонию, в битве между которыми и течет “злая жизнь с ее мятежным жаром”:
Ущерб, изнеможенье, и на всем
Та кроткая улыбка увядания,
Что в существе разумном мы зовем
Возвышенной стыдливостью страдания.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Выдающийся русский лирик Федор Иванович Тютчев был во всех отношениях противоположностью своему современнику и почти ровеснику Пушкину. Если Пушкина называют “солнцем русской поэзии”, то Тютчев – “ночной” поэт. С поэзией Тютчева мы знакомимся в начальной школе прежде всего с его Read More ......
2. Выдающийся русский лирик Федор Иванович Тютчев был во всех отношениях противоположностью своему современнику и почти ровеснику Пушкину. Если Пушкина называют “солнцем русской поэзии”, то Тютчев – “ночной” поэт. С поэзией Тютчева мы знакомимся в начальной школе, прежде всего с его Read More ......
3. Великий русский поэт Федор Иванович Тютчев оставил потомкам богатое творческое наследие. Он жил в эпоху, когда творили Пушкин, Жуковский, Некрасов, Толстой. Современники считали Тютчева умнейшим, образованнейшим человеком своего времени, называли “настоящим европейцем”. С восемнадцати лет поэт жил и учился в Read More ......
4. Будучи современником Пушкина, Ф. И. Тютчев, тем не менее, был идейно связан с другим поколением – поколением “любомудров”, которое стремилось не столько активно вмешаться в жизнь, сколько осмыслить ее. Эта склонность к познанию окружающего мира и самопознанию привела Тютчева к Read More ......
5. Федор Иванович Тютчев стоит особняком в русском поэтическом пантеоне. Он – современник Пушкина. Но это никак не читается. Его поэзия лишена временных примет. Ее стержнем является не чувственная эмоция впечатления, а единая мировоззренческая концепция. Поэтика Тютчева постигает начала и основания Read More ......
6. Лирика Тютчева занимает особое место в русской поэзии. В свежих и волнующе притягательных стихах Тютчева красота поэтических образов сочетается с глубиною мысли и остротой философских обобщений. Его лирика – это маленькая частица большого целого, но это маленькое воспринимается не отдельно, Read More ......
7. В творчестве Тютчева раскрыты многие темы, которые прошли через его стихи горячими волнами любви и чувства, участия и непревзойденного дара сопереживать. Одним из мотивов его творчества является мотив родины – России. Кто не помнит его знаменитое стихотворение: Умом Россию не Read More ......
8. Выдающийся русский лирик Федор Иванович Тютчев был во всех отношениях противоположностью своему современнику и почти ровеснику Пушкину. Если Пушкин получил очень глубокое и справедливое наименование “солнца русской поэзии”, то Тютчев ночной поэт. Хотя Пушкин и напечатал в своем “Современнике” в Read More ......

1. Тема космоса и хаоса
2. Природа как часть целого

Тютчев – мастер философской лирики

Философская лирика как жанр – всегда раздумья о смысле бытия, о ценностях человеческих, о месте человека и его предназначении в жизни.
Все эти характеристики мы не просто находим в творчестве Федора Тютчева, но, перечитывая наследие поэта, понимаем, что философская лирика Тютчева – творения величайшего мастера: по глубине, разноплановости, психологизму, метафоричности. Мастера, чье слово весомо и своевременно независимо от столетия.

Философские мотивы в лирике Тютчева

Какие бы философские мотивы в лирике Тютчева ни звучали, они всегда заставляют читателя волей-неволей вслушиваться, а затем и вдумываться в то, о чем пишет поэт. Эту особенность безошибочно распознал в свое время И.Тургенев, говоря, что любое стихотворение «начиналось мыслию, но мыслию, которая, как огненная точка, вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления; вследствие этого… всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы, проникается им, и сама его проникает нераздельно и неразрывно».

Тема космоса и хаоса

«Нераздельно и неразрывно» связаны между собой у поэта мир и человек, весь род человеческий и Вселенная, ведь стихотворения Тютчева основаны на понимании целостности мира, невозможной без борьбы противоположностей. Мотив космоса и хаоса, изначальной основы жизни вообще, проявления двойственности мироздания, как никакой другой, значим в его лирике.

Хаос и свет, день и ночь – о них размышляет в своих стихотворениях Тютчев, называя день «блистательным покровом», другом «человека и богов», и исцелением «души болящей», описывая ночь как обнажающую бездну «с своими страхами и мглами» в человеческой душе. В то же время, в стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?», обращаясь к ветру, просит:

О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!
О, бурь заснувших не буди –
Под ними хаос шевелится!

Хаос для поэта «родимый», прекрасный и притягательный, – ведь именно он часть мироздания, основа, из которой появляется свет, день, светлая сторона Космоса, снова превращающаяся в темную – и так до бесконечности, переход одного в другое вечен.

Но с новым летом – новый злак
И лист иной.
И снова будет всё, что есть,
И снова розы будут цвесть,
И терны тож, –

читаем в стихотворении «Сижу задумчив и один…»

Вечность мира и временность человека

Хаос, бездна, космос – вечны. Жизнь, как понимает ее Тютчев, конечна, существование на земле человека зыбко, да и сам человек не всегда умеет и хочет жить по законам природы. Говоря в стихотворении «Певучесть есть в морских волнах…» о полном созвучье, порядке в природе, лирик сетует на то, что свой разлад с природой мы осознаем только в «призрачной свободе».

Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник?

Человеческая душа для Тютчева – отражение порядка мироздания, в ней тот же свет и хаос, смена дня и ночи, разрушения и созидания. «Душа хотела б быть звездой…в эфире чистом и незримом…»
В стихотворении «Наш век» поэт рассуждает о том, что человек стремится к свету из черноты незнания и непонимания, а обретая его, «ропщет и бунтует», и так, мятущийся, «невыносимое он днесь выносит…»

В других строках сожалеет о пределе человеческого познания, невозможности проникновения в тайну истоков бытия:

Мы в небе скоро устаем, –
И не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем

И смиряется с тем, что природа, вселенная движется дальше в своем развитии бесстрастно и безудержно,

Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.

В небольшом стихотворении «Дума за думой, волна за волной…» Тютчев пронзительно передает воспринимаемое им «сродство природы и духа или даже их тождество»:
Дума за думой, волна за волной –
Два проявленья стихии одной:
В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,
Здесь – в заключении, там – на просторе, –
Тот же всё вечный прибой и отбой,
Тот же всё призрак тревожно-пустой.

Природа как часть целого

Еще известный русский философ Семен Франк заметил, что поэзию Тютчева пронизывает космическое направление, превращая ее в философию, проявляясь в ней в первую очередь общностью и вечностью тем. Поэт, по его наблюдениям, «направлял свое внимание прямо на вечные, непреходящие начала бытия… Все служит у Тютчева предметом художественного описания не в их отдельных…проявлениях, а в их общей, непреходящей стихийной природе».

Видимо, поэтому примеры философской лирики в стихотворениях Тютчева привлекают наше внимание в первую очередь в пейзажном творчестве, радугу ли «пишет» художник слова в своих строках, «шум от стаи журавлиной», «всеобъемлющее» море, «опрометчиво-безумно» надвигающуюся грозу, «лучистую на зное» реку, «полураздетый лес» весенний день или осенний вечер. Что бы то ни было, оно всегда часть естества вселенной, неотъемлемая составляющая цепи вселенная-природа-человек. Наблюдая в стихотворении «Смотри, как на речном просторе…» за движением льдин на просторе реки, констатирует, что плывут они «к одной мете» и рано или поздно «все – безразличны, как стихия, – сольются с бездной роковой!» Картина природы вызывает размышления и о сути «человеческого Я»:

Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?..

Даже, казалось бы, в совершенно простом по сути и восприятию стихотворении «В деревне», описывая привычный и невзрачный бытовой эпизод шалости пса, который «смутил покой величавый» стаи гусей и уток, автор видит неслучайность, обусловленность события. Как для разгона застоя «в ленивом стаде…нужен стал, прогресса ради, внезапный натиск роковой»,

Так современных проявлений
Смысл иногда и бестолков… –
…Иной, ты скажешь, просто лает,
А он свершает высший долг –
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк.

Философское звучание любовной лирики

Примеры философской лирики в стихотворениях Тютчева находим в любой теме его творчества: мощные и страстные чувства рождают у поэта философские мысли, о чем бы он ни говорил. Мотив признания и принятия невозможно узких пределов любви человека, ее ограниченности звучит в любовной лирике бесконечно. В «буйной слепости страстей мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!» – восклицает поэт в стихотворении «О, как убийственно мы любим..». И в любви Тютчев видит продолжение противоборства и единения, присущее космосу, говорит об этом в «Предопределении»:

Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…

Двойственность любви просматривается в творчестве Тютчева изначально. Возвышенное чувство, «луч солнца», изобилие счастья и нежности и вместе с тем взрыв страстей, страдания, «роковая страсть», разрушающая душу и жизнь, – все это мир любви поэта, о котором он так пламенно повествует в Денисьевском цикле, в стихотворениях «Я помню время золотое…», «Я встретил вас – и все былое…», «Весна» и многих других.

Философский характер лирики Тютчева

Философский характер лирики Тютчева таков, что не просто воздействует на читателя, но и влияет на творчество поэтов и писателей совершенно разных эпох: мотивы его лирики находим в стихотворениях А.Фета, поэтов-символистов, в романах Л. Толстого и Ф. Достоевского, произведениях А.Ахматовой, О. Мандельштама, И. Бунина и Б. Пастернака, И. Бродского, Е. Исаева.

Фёдор Ива́нович Тю́тчев Орловская губерния -Царское Село - русский поэт, дипломат, консервативный публицист, член-корреспондент Петербургской Академии Наук с 1857 года, тайный советник.

Фёдор Иванович Тютчев родился 5 декабря 1803 года в родовой усадьбе Орловской губернии. Тютчев получил домашнее образование. Под руководством учителя, поэта и переводчика С. Е. Раича, поддерживавшего интерес ученика к стихосложению и классическим языкам, Тютчев изучил латынь и древнеримскую поэзию, а в двенадцать лет переводил оды Горация . С 1817 года в качестве вольнослушателя начал посещать лекции на Словесном отделении в Московском университете..Ещё до зачисления был принят в число студентов в ноябре 1818 года, в 1819 году был избран членом Общества любителей российской словесности.

Получив аттестат об окончании университета в 1821 году, Тютчев поступает на службу в Государственную коллегию иностранных дел и отправляется в Мюнхен в качестве внештатного атташе Российской дипломатической миссии. Здесь он знакомится с Шеллингом и Гейне и в 1826 году женится на Элеоноре Петерсон, урождённой графине Ботмер, от которой имеет трёх дочерей. Старшая из них, Анна, позже выходит замуж за Ивана Аксаков.

Служба в России

Вернувшись в Россию в 1844 году, Тютчев вновь поступает в Министерство иностранных дел (1845), где с 1848 года занимал должность старшего цензора.

Философия и поэзия близки друг другу , ведь орудием, при помощи которого создается и стихотворная строфа, и философский трактат, служит человеческая мысль . В античные времена великие философы, такие как Аристотель, излагали свои философские размышления в форме стихов, тем самым демонстрируя силу и изящество мысли. Аристотель, которого называют отцом многих наук, был также автором трудов по поэтике. Это говорит о том, что поэтическое восприятие действительности может соединяться с философскими поисками истины . Поэт, который возвышается над повседневными проблемами и проникает в самые глубокие вопросы бытия, стремится к самой сути нашего существования - к познанию жизни человеческой души в окружающем мире.

Именно таким поэтом для нас является Федор Тютчев . Его творчество приходится на вторую половину XIX века, когда в России формировалась литература, которую весь мир назовет золотым веком русской поэзии, «олимпийской лирикой». Исследователи поэтического наследия Тютчева относят его к поэтам романтического направления, потому что его лирика всегда отстранена от будней и обращена к вечности, в отличие, например, от Некрасова, которо­го интересовала социальная среда и нравственные вопро­сы. Поэзия может отображать разные стороны жизни, и лирика Тютчева имеет свою специфику - проблематика стихотворений этого поэта носит философский характер.

Если исследовать лирику Федора Тютчева, то можно заметить, что самой важной проблемой для него является проблема единения человека с природой, а также проблема разлада с ней!!!

«Песок зыбучий по колени» - перекличка с поэмой Мцыри, Мцыри, оставшися один в лесу мечтает о единении с природой, убивает барса, утром просыпается на краю пропасти, понимает свою беспомощность.

Т. Показывает нам путника, идущего по пустыни, и ка ктолько садиться солнце – в душе его рождается страх.

В ранний период творчества поэта волнует вопрос взаимопонимания между людьми . Ведь если два думающих человеческих существа, наделенных разумом и речью, не в силах прийти к согласию, то как найти взаимопонимание с окружающим миром, который не обладает способ­ностью к разговору?

Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь .(« Silentium!» )

Автор приходит к выводу, что слова не только не способствуют пониманию, они, наоборот, только запутывают , ведь одна и та же фраза может быть по-разному понята разными людьми. Отсюда и рождается строка в форме афоризма - «мысль изреченная есть ложь ». Чувства и мечты человек может хранить глубоко в своей душе, но если он хочет высказать их, то должен быть готов к тому, что суета жизни придаст им другой смысл, и, может быть, волнующая душу мысль покажется собеседни­ку банальной: «таинственно-волшебные» думы может ог­лушить «наружный шум» («Silentium!»).Таким образом, Тютчев еще в молодые годы пытался в своих стихотворениях поднять один из ключевых философских вопросов - как можно передать мысль другому человеку, не исказив ее смысла и не утратив чувства, вложенного в эту мысль.

Т. считает, что человек – самая маленькая песчинка в природе, но песчинка мыслящая. Стих-ие «Певучесть есть в морских волнах» - глас вопиющего в пустыне это библ.персонаж.

Человек вместо того, чтобы понять природу, слиться с ней в гармонии пытается подчинить ее себе.Для человека огромный мир-пустыня.

Тютчев пытается раскрыть проблему взаимопонимания на высшем уровне - философском, он ищет корень зла и находит его в извечном разладе человека с природой, с мирозданьем . Человек, как понял Тютчев, не должен полагаться только на внешнюю форму вещей и на слова. Земной мир человека слишком отдалился от божественного мира, человек не понимает законы Вселенной и оттого страдает, чувствуя себя одиноко и незащищено, не ощущая, как природа заботится о нем («Святая ночь на небосклон взошла»). Но если бы человеческие существа обратились к природе, прислушались к «голосу матери», то они нашли бы способ общаться с окружающим миром на особом, понятном и доступном всем языке …

Т. следит за наукой, но считает, что окончательно понять механизмы, которые давлеют над земной жизнью, умом невозможно.. «Фонтан» - первая часть –это рассказ о фонтане, кот.все любуются. Фонтан – демонстрация технических достижений человека, ведь человек заставил воду течь снизу вверх. Вторая часть – говорит о чел.разуме. Мысль человека стремится вверх, но всему есть предел.

Тютчев страстно протестует против тех недалеких личностей, которые стремятся видеть во всем лишь случайное совпадение, вероятное происшествие или, наоборот, произвол исключительно человеческой воли. Такие люди, отвечая на вопрос, откуда на деревьях листва и как образуется плод в материнском чреве, никогда не скажут о силе матушки-природы, о разумном божественном мире, о гармоническом начале во Вселенной.

Во второй половине и в конце XIX века светскими умами Европы и России владели новые радикальные идеи: теория происхождения видов на земле благодаря процессу эволюции, которую позже сформулировал английский естествоиспытатель Чарльз Дарвин . Этот момент чрезвычайно философский, ведь речь идет о борьбе начал мира - материя и дух, что из них первоначальное ? Для Тютчева ответ очевиден, он со всей убежденностью говорит через свою поэзию о душе природы как о начале всего, в том числе как об источнике жизни самого челове­ка. Автор в программном стихотворении «Не то, что мните вы, природа...» сравнивает скептиков с калеками, не способными различать не то что голос тонкого мира, но и самые простые и естественные для каждого вещи, та­кие, как голос матери ..

Если вначале Т. романтич.направление, то в 60 г приходит к реализму. Но при этом он всегда остается романтиком. Т. обращается к Пушкину, его стих-ие реалистичное: «Талисман».

Т. пишет стих «Там где горы, убегая..». Здесь показаны романтич.традиции Жуковского и Пушкина. Неожиданно происходит перелом в строфе. Все, что пишет он о Дунае – это его роман.прошлое. Как реалист он пишет – «все прошло, все взяли годы..поддался и ты судьбе»

Его реализм связан с тем, что у него появляются и общественные мотивы. Он пытается понять жизнь России. Его стих-ия «Эти бедные селенья», «Слезы людские».

Т. противопоставляет Запад России. По его историческое предназначение Запад а – наращивать материальные блага. Россия не д.идти по пути Запада . У нее другая миссия, хранить ценность высокой духовности человека. Главное для русского человека – духовное богатство.

Мотив воспоминаний в лирике Т. Этот мотив важендля него исходя из концепции, что человек – микрокосмос, человек живет в атмосфере своего духовного опыта. Ценность человека определяется глубиной его души и памяти истории.Женат был 2 раза и оба раза счастливо. Образ возлюбленной Элеоноры никогда не покидал его (мотив воспоминания). С ней он связывал лучшие свои воспминания.

Тема историч.памяти – он считал, что народ, утративший свою память уже не может считаться народом. У него есть целый цикл стихов, посв. Царскому селу. Он описывает и красоту паруов и философские рассуждения. . ..

«Через ливонские проезжал я поля» - Т. вспоминает все, о чем забыли люди этой земли-прибалты. Эта страна никогда не была самостоятельна. Россия была освободительницей этого народа. И если б прибалты это вспомнили, то они по-другому бы относились к русским.

Во время борьбы с турками у многих возникает мысль о едином славянском союзе. «Братьям славянам».

Философия любви в лирике Тютчева – еще один комментарий к его трагическому мировидению. Любовь для Тютчева всегда страсть, так как именно страсть близит нас к хаосу. Самую страсть Тютчев называет «буйной слепотой» и тем как бы отождествляет ее с ночью. Тема любви переплеается с темой гибели: «О, как убийственно мы любим»..

«Последняя любовь» - использует сравнение с красками природы – последняя заря. Последняя любовь – самая яркая, необычная. Но это и утешение перед тем, ка кон исчезне навсегда из этого мира.